Особенно,... 
145 
А к вечеру в палате ощутимо холодало. Оден, пытаясь согреться, ходил по кругу до тех пор, пока голова не начинала кружиться. Но стоило присесть хотя бы ненадолго, как пальцы леденели.
Это не было пыткой…
Но чем тогда?
Хуже всего — он по-прежнему не представлял, что происходит с Эйо.
И когда дверь все-таки открылась, — резкий, слишком громкий звук ударил по ушам, — Оден с трудом заставил себя остаться на месте.
Выдохнуть.
Разжать кулаки.
И к двери поворачивался медленно, сдерживая желание напасть.
— Меня предупредили, что ты зол, но вот чтобы настолько… — Виттар стоял, опираясь обеими руками на трость. — Здравствуй.
— Здравствуй.
И снова все не так, как Оден себе представлял. Он ведь помнил Виттара. Ребенком, молчаливым и где-то замкнутым, но упрямым. И подростком, который вдруг обнаружил, что мир куда сложнее, чем ему представлялось раньше. И юношей, длинным, еще немного нескладным и по привычке стеснительным…
Потом были встречи, раз от раза реже, но Виттар почти не менялся.
Или просто казалось так?
Оден разглядывал его, пытаясь привыкнуть к этому новому Виттару. Слишком взрослому. Слишком другому. Еще не чужаку, но где-то рядом.
— Опять в драку влез? — Оден понятия не имел, что еще сказать.
— Ну… бывает… ему тоже досталось. — Брат улыбнулся, вот только улыбка вышла кривоватой. Живое железо, срастившее раны, оставалось неподатливым. — Оден… пошли домой.
Вот так просто.
Он пять лет ждал этих слов. Услышать и понять, что дом у него все еще есть.
И там ждут.
И готовы принять.
И, наверное, все-таки примут… но вот чтобы так просто…
— Я не могу.
— Если из-за разведки, то они идиоты. И получат сполна. — Виттар оставил дверь открытой и вошел-таки. Он ступал тяжело, подволакивая ногу, и видно было, что каждое движение причиняло ему боль, однако братец по-прежнему упрям.
Подмывало спросить, как же его угораздило: драки простительны для мальчишек, а Виттар вроде взрослый уже…
— Из-за разведки тоже. Со мной была девушка.
— Знаю. Я читал доклад…
— Чушь?
— Чушь, — как-то слишком легко согласился Виттар. — Оден, они не собирались причинять ей вред… просто побеседовали…
Напугав до полусмерти, надо полагать.
— Где она?
— Она… Оден, пожалуйста, только успокойся. Девушка сбежала.
— Что?
— Сбежала. Я же говорю, никто ее всерьез не принимал. Запереть заперли, но и только. А она сбежала. Сама.
— И?
— И была гроза.
Грозы Эйо не страшны. Больше грозы не страшны… она ведь этого хотела.
— Следы просто-напросто смыло. Ее искали. Ищут. И будут искать. Весь этот город по камню перевернут столько раз, сколько потребуется.
…уже перевернули, и не единожды, но найти Эйо не смогли. А значит, ушла, из города, из Долины… поймать альва в лесу…
— Я остаюсь. — Оден потер глаза, пытаясь избавиться от внезапной боли.
— Не дури. Что ты можешь?
Хороший вопрос. Ответ очевиден: ничего.
Обещания. Слова. Гарантии.
Пустые звуки.
— Послушай… — Голос Виттара доносился словно бы издалека. Мир поплыл, наполнившись туманами, и знакомая уже горечь вызывала рвоту. — Я оставлю здесь своих людей. У меня лучший нюхач по обе стороны гор. И свежий след возьмет. Есть ее вещи…
…бесполезно, иначе вышли бы по вещам.
Холодно.
Пальцы и вовсе онемели.
— А тебе лучше будет дома… пойдем.
— Слушай, — Оден сунул руки под мышки, — почему здесь так холодно?
И дома ничуть не теплее. Он был вечен, старый дом, который вдруг тоже стал чужим. Слишком мало света. Слишком много камня.
И давит, душит, пробуждая воспоминания о камере. Кажется, что стены вот-вот сомкнутся, запирая Одена. А старая лестница пойдет вверх, перерождаясь в решетку.
Вернется шелест воды.
И звук шагов.
В его комнате все по-прежнему, но этот порядок не приносит успокоения. Оден ходит, ходит, переставляет вещи, пытаясь понять, что не так.
Все не так.
Эйо ушла.
Ищут… награда объявлена… и еще что-то… ему говорили, но Оден теряет способность понимать. И время тоже. Камня вокруг слишком много. И холод с ума сводит.
— Оден… — Виттар держится в стороне, не мешая. Он приходит. Рассказывает. Спрашивает. Не выпускает. Оден пытался уйти, но оказалось — нельзя. — Тебе что-нибудь нужно?
145 
