– Встань, – тихо сказал он.
Она быстро поднялась.
Он протянул ей флягу.
– Ты все-таки принес ее, – прошептала Лиза.
– Я же обещал, – произнес Цирцен. – Мне следовало сделать это раньше. Я же видел, как ты хотела этого. Еще когда по пути из Данотара в Броуди ты увидела ее у меня в сумке.
– Ты все замечаешь...
– Но не всегда все понимаю. И той ночью я должен был сообразить, что у тебя на душе тяжело, ты ведь тогда плакала.
– Ничего подобного! Я вообще не плачу, это только сегодня, от отчаяния...
– Извини, может, просто шел дождь. – Его сердце сжалось от нежности. Господи, да она стыдится своих слез! Ну, чего же тут стыдиться? Цирцен видел следы слез на ее щеках по пути в Броуди, но Лиза плакала молча, и он решил, что она наконец смирилась с тем, что останется здесь навсегда. Ему и в голову не пришло, что она плачет из-за матери. Просто удивительно, как Лиза до сих пор сдерживалась, чтобы не разрыдаться в его присутствии. Это потому, что она очень сильная, и лорд Броуди надеялся, что это поможет ей смириться с неизбежным.
– Да, той ночью шел дождь, – согласилась она. – И что дальше?
– Я видел, с какой надеждой ты смотрела на флягу, но поскольку я знал, что она не вернет тебя домой, нужно было просто позволить тебе убедиться в этом самой.
– Дай мне флягу.
Цирцен тяжело вздохнул, страшась увидеть ее глаза, когда в них погаснет последняя надежда.
– Вот, возьми.
Лиза потянулась к фляге и замерла.
– Как же это сделать? – прошептала она.
– Никак, – также шепотом ответил Цирцен. – Ты ошибалась, когда думала, что фляга сможет тебе помочь.
Пальцы девушки сомкнулись на фляге. Но ничего не произошло. И тогда Лиза взяла флягу двумя руками, обняла ее и, закрыв глаза, что-то тихо прошептала.
– Что ты говоришь? – переспросил он.
– Только дома бывает хорошо, – ответила Лиза. Ее слова болью отдались в его сердце. Конечно, только дома, мысленно согласился он, и я сделаю все, чтобы тебе было хорошо в твоем новом доме, поскольку это ведь я лишил тебя прежнего.
– Извини, что так вышло, – акцент Цирцена стал гораздо заметнее из-за переполнявших его чувств.
Лиза, продолжая сжимать флягу, подошла к камину и остановилась перед ним. Сколько она простояла так, Цирцен не имел ни малейшего понятия, но он сел на стул рядом с ней, чтобы быть готовым обнять ее и утешить, когда она поймет, что ее надежда рухнула. Но пауза затянулась. Лиза стояла, словно статуя, закрыв глаза и прижимая к себе флягу. Было уже совсем темно, когда она очнулась, и Цирцен увидел боль в ее зеленых, сверкающих, словно изумруды, полных слез глазах.
– Не получилось, – тихо сказала она.
Он только тяжело вздохнул, не в силах помочь ее горю. Ее пальцы коснулись колпачка фляги.
– Что ты делаешь! – в ужасе закричал Цирцен, вскакивая со стула.
– А может, если я выпью из нее...
– Ты с ума сошла. – Цирцен побледнел, несмотря на оливковую кожу. – Не вздумай!
– А что там? – выдохнула Лиза, пораженная его реакцией.
– Лиза, содержимое фляги не только не вернет тебя домой, но еще и бросит в глубины ада. Это самый губительный и опасный из всех ядов.
Цирцен сразу увидел, что она поверила, будто содержимое фляги может не только убить, но и сделать так, что сам будешь желать скорой смерти. Отдав ей флягу, он завоевал ее доверие.
Лиза склонила голову, но он успел заметить скатившуюся по ее щеке слезу. Цирцен шагнул было к девушке, чтобы обнять ее, сказать, что будет любить и заботиться о ней, что никому на свете не позволит обидеть ее, но Лиза вдруг поставила флягу на стол и отвернулась.
– Оставь меня, пожалуйста, мне надо побыть одной.
– Позволь мне...
– Не надо... я хочу остаться одна...
Впервые в жизни Цирцен чувствовал себя абсолютно беспомощным. Пусть поплачет, подсказывало ему сердце. Ей сейчас нужно оплакать рухнувшую надежду и смириться с мыслью, что ее мать умрет в одиночестве. Она чувствует себя так, словно только что похоронила свою мать.
«Прости мне, Господи, – мысленно взмолился он, – я не ведал, что творю, когда накладывал заклятие».
Цирцен взял со стола флягу, положил ее в спорран и со вздохом вышел из комнаты.
Значит, вот так обстоят дела. Лиза свернулась клубочком на постели, устроив себе уютное гнездышко. До того как она прикоснулась к фляге, у нее еще была какая-то надежда, а теперь... Ее поразила реакция Цирцена, когда тот с сочувствием посмотрел на нее. Ей даже показалось, что у него в глазах заблестели слезы.