54 
– Лукас… он… отец Тони.
Последовавшая за этим тишина казалась такой осязаемой, что ее можно было резать ножом. Глядя на застывшие лица отца и матери, Эйслин слышала, как гулко бьется сердце. Они всегда знали, что сказать, в любой ситуации, но сейчас буквально потеряли дар речи. Они тупо таращили глаза и разевали рты, как выброшенные на берег рыбы.
– Это невозможно, – прохрипела наконец Эленор.
– Мы с Лукасом… м-м-м… встретились, когда десять месяцев назад он сбежал из тюрьмы, – пояснила Эйслин.
– Я этому не верю, – сказала Эленор.
– Конечно, верите, – презрительно фыркнул Лукас, – иначе не смотрели бы с таким ужасом. Я не сомневаюсь: для вас было шоком узнать, что ваш внук одновременно внук индейского вождя!
– Не смейте говорить в таком тоне с моей женой! – категорично приказал Уиллард и с воинственным видом шагнул вперед. – Я позабочусь о том, чтобы вас арестовали за…
– Не тратьте на меня свои угрозы, мистер Эндрюс. Я уже слышал подобное. От людей намного богаче и могущественнее вас. Вы меня не испугаете.
– И чего же вы хотите? – требовательно спросил Уиллард. – Денег?
На лице Грейвольфа застыло ледяное презрение. Он выпрямился:
– Я хочу забрать своего сына.
Эленор повернулась к Эйслин:
– Так отдай его.
– Что? – Эйслин сделала шаг назад. – Что ты говоришь?
– Отдай ему ребенка. Так было бы лучше для всех нас.
Эйслин ошеломленно посмотрела на мать, потом на отца, который своим молчанием поддержал предложение Эленор.
– Вы думаете, я отдам своего ребенка?
Вопрос был риторическим. Она видела по их лицам, что мать говорит совершенно серьезно.
– Хоть раз в жизни послушайся нас, Эйслин, – обратился к ней отец. Он протянул руку и сжал ее пальцы. – Ты всегда шла против наших желаний, попирала правила, поступала по-своему, заранее зная, что мы не одобрим твоих шагов. Но на этот раз ты зашла слишком далеко и совершила страшную ошибку. Не знаю, как ты могла с ним… – Не в силах произнести роковое слово, он только смерил Лукаса уничтожающим взглядом и снова повернулся к дочери. – Но это случилось. Если ты сейчас не откажешься от ребенка, то будешь жалеть об этом до конца жизни. По-видимому, мистер Грейвольф считает это решение мудрым, в отличие от тебя. Отдай ему ребенка, он его воспитает. Если хочешь, я периодически буду отсылать ему денег в…
Эйслин вырвала у отца руку и попятилась, словно от больного. Она и считала его больным – не телом, а душой. Как родители вообще могут предлагать ей отказаться от Тони? Отдать его навсегда, больше никогда не видеть. Избавиться, как от улики, оставшейся после безумной оргии.
Она посмотрела на них и внезапно осознала, что перед ней чужие люди. Как же мало она их на самом деле знает! Немногим больше, чем они знают ее.
– Я люблю своего сына и не откажусь от него ни за какие сокровища.
– Эйслин, будь разумной, – раздраженно произнесла Эленор. – Твоя привязанность к ребенку меня восхищает, но…
– Думаю, вам лучше уйти, – негромко произнес Грейвольф.
Все трое как по команде повернулись к нему. Он возвышался над ними как башня, излучая непреклонную решимость.
Уиллард насмешливо фыркнул:
– Вот уж точно меня не выставит из дома собственной дочери какой-то… вы, в общем. Не говоря уже о том, что наш разговор вас не касается.
– Очень даже касается, – возразила Эйслин. – Он отец Тони. И каково бы ни было мое решение, оно его затрагивает.
– Он преступник! – воскликнул ее отец.
– Его обвинили несправедливо. Он взял на себя вину других людей. – Она заметила, что Лукас резко повернулся к ней. Он был потрясен тем, что она его защищает.
– Суд так не считает. Официально он – отсидевший преступник. И мало того, он еще и индеец, – возмутился Уиллард.
– Как и Тони, – храбро заявила Эйслин. – И я люблю его от этого ничуть не меньше.
– Ну тогда не жди, что мы примем его как внука, – холодно произнесла Эленор. – Полагаю, тебе лучше принять предложение Грейвольфа и уехать.
Эйслин никогда не видела отца таким, он был близок к тому, чтобы потерять самообладание. Но все-таки сдержался и коротко проговорил:
– Если ты свяжешься с этим человеком – как угодно, – больше ты от меня ничего не получишь.
54 
