Последние отзывы

  36  

Лизетта взглянула на его протянутые руки, и к горлу ее подкатил ком. Она никуда не хотела ехать с ним и не думала о последствиях, которые могли возникнуть, если она останется здесь. Отпрянув назад, девушка неистово качала головой, но была слишком слаба, чтобы оказать ему сопротивление.

– Я снова убегу, – сказала она.

– У тебя больше не будет такой возможности, – раздраженно уверил ее Гаспар, стягивая шаль и обхватывая Лизетту за спину.

Макс подошел так тихо, что никто не заметил его приближения. Внезапно Лизетта обнаружила, что Гаспар больше не держит ее, а испуганная Делфайн поспешно отошла в сторону. Лизетта обвила руками шею Макса и держалась за нее, пока тот не перенес ее в другой угол софы. Затем он посмотрел на нее властным взглядом, отчего она почувствовала волнение и странное головокружение. Нет, она никуда не уйдет от него.

Теперь Макс возвышался между Лизеттой и остальными в комнате.

– Кажется, дальнейшие разговоры бессмысленны, – сказал он.

Гаспар допустил ошибку, попытавшись снова приблизиться к Лизетте. Его остановило тихое рычание Макса:

– Не сметь. – Золотистые глаза угрожающе сверкнули. – Предупреждаю всего лишь раз. Не смейте прикасаться к ней.

– Но она… – вспыхнул Гаспар, ошеломленно глядя на зловещего гиганта перед ним. – Она моя дочь…

– Падчерица, – тихо возразила Лизетта.

Макс повернулся к ней, в уголках его губ затаилась улыбка. И хотя он не сказал ни слова, Лизетта поняла его намерение. Он встал на ее защиту только потому, что это необходимо для осуществления его плана. Однако она мало что теряла, предпочитая остаться с Максом.

Лучше с ним, чем отдать себя на милость отчима и Этьена Сажесса. Может быть, ей все-таки удастся уговорить Максимилиана отослать ее письмо к кузине Мари, а если ничего не выйдет, то сбежать и укрыться в монастыре урсулинок. Что угодно, только не брак с Сажессом!

– Какое право вы имеете препятствовать мне? – воскликнул Гаспар, видя, что Макс сел рядом с Лизеттой. В бешенстве он повернулся к молчавшей Ирэн. – Что произошло между ними и почему она позволяет ему так вести себя? У них запретная любовная связь, скандальные отношения?

– Мадемуазель Керсэн предоставила мне такое право, обретя убежище в моем доме, – сказал Макс. – И в этом нет ничего неприличного.

– Весь Новый Орлеан только и говорит об этом! – крикнул Гаспар, побагровев. Он посмотрел на Лизетту. – Сажесс сказал, что, если ты не вернешься к нему сегодня, он откажется от тебя! Будет считать тебя испорченной, грязной и развратной! Поняла, дурочка? Ты никому не будешь нужна. И станешь бесполезной для меня! Не позорь свое имя и честь Сажесса. Именно этого добивается месье Волеран. Ты для него только средство, чтобы покончить с враждой, которая началась несколько лет назад. Как только это произойдет, ты останешься без помощи и без надежды на приличную жизнь, которую могла бы вести в качестве жены Сажесса. Берегись, Лизетта. Пойдем со мной и покончим с этим безумием! Не позволяй своим чувствам ко мне вредить собственному благополучию.

Лизетта, бледная от усталости, посмотрела в глаза Максу. Как всегда, в них невозможно прочесть его мысли. Но она все поняла, возможно, даже больше, чем он подозревал. Девушка задала вопрос, от которого не могла удержаться:

– Месье Волеран, правда ли то, что он говорит?

Макс начал было отвечать, но что-то в ее взгляде остановило его. Она так молода и нуждается в защите.

Внутри у него все перевернулось, но он немедленно подавил эмоции. Макс не хотел отдавать ее Сажессу. Не хотел, чтобы она была рядом с ним…

Лизетта ждала ответа, и Макс решил, что нет необходимости лгать ей.

– Да, это правда, – сказал он прямо.

– А как вы собираетесь поступить со мной, когда игра закончится? – спросила она.

– Отплатить за возможность, которую ты предоставила мне, – ответил он без тени стыда. – Обеспечить тебя так, как пожелаешь. Я щедрый человек, мадемуазель Керсэн, – и моя благодарность за то, чтобы драться на дуэли с Сажессом, не имеет границ.

– Но почему? Что он сделал? Чем вызвал вашу вражду?

Макс не ответил. В его глазах загорелось холодное пламя, а лицо его стало таким безжалостным и решительным, что Лизетта невольно съежилась. Она могла только догадываться о силе его ненависти. Он использовал ее в качестве орудия мести за те распри, которые возникли несколько лет назад. В этой широкой груди не было ни намека на прощение или другие христианские чувства. Лизетта поднесла руку к шее, чтобы скрыть неистовое биение пульса.

  36