42 
Эмма сдвинула брови:
– Я не хочу, чтобы все выглядело так, будто она здесь хозяйка, когда этого нет! Я ненавижу, когда ей позволяют распоряжаться в доме. И еще ненавижу, когда она обвивается вокруг папы и разговаривает с ним медовым голосом. Меня от этого тошнит.
– Но ведь это всего на два дня, Эмма. Ты должна вести себя как настоящая леди и обращаться к ней вежливо и уважительно.
– Это не на два дня, – проговорила Эмма. – Она хочет выйти за него замуж! – Внезапно гнев ее пропал, и она с отчаянием посмотрела на Тасю:
– О, мисс Биллингз, а если она этого добьется? Я должна буду вечно ее терпеть.
Перед Тасей стояла неуклюжая и несчастная двенадцатилетняя девчушка. Ласково обняв Эмму, она погладила ее строптивые рыжие кудри и сказала:
– Я знаю, тебе это нелегко. Но после смерти твоей мамы отцу очень одиноко. Ты же знаешь это. В Священном писании сказано: «Пусть у каждого мужа будет своя жена». Неужели же ты предпочитаешь, чтобы он никогда больше не женился и старел в одиночестве?
– Конечно, нет, – сдавленным голосом сказала Эмма. – Но я хочу, чтобы он женился на той, кто мне нравится.
Тася рассмеялась:
– Моя дорогая, не думаю, что ты одобришь кого бы то ни было, кем он заинтересуется.
– Нет, одобрю. – Эмма вырвалась из ее объятий и возмущенно насупилась. – Я знаю одну подходящую женщину.
Она молодая, хорошенькая и умная и вообще идеально ему подойдет.
– Кто же это?
– Вы!
Ошеломленная, Тася лишилась дара речи и только растерянно уставилась на нее.
– Эмма, – наконец выговорила она. – Ты должна выкинуть эту идею из головы.
– Почему?
– Во-первых, мужчины, занимающие такое положение в обществе, не женятся на гувернантках.
– Папа не сноб. Ему это совершенно не важно. Мисс Биллингз, разве вы не считаете его красивым?
– Я никогда не задумывалась о его внешности. И вообще, нам пора заняться уроками.
– Вы покраснели, – победоносно и радостно объявила Эмма, на нее совершенно не произвел впечатления строгий взгляд Таси. – Вам нравится его внешность!
– Красота – это…, это качество поверхностное!
– Папа и внутри красивый человек, – настаивала Эмма. – Я просто так сказала, что он чудовище. Мисс Биллингз, может, вы смогли бы стать полюбезнее с ним?
Ну, улыбаться иногда. Я знаю, что вы могли бы влюбить папу в себя. Если бы только попытались.
– Но я вовсе не хочу, чтобы в меня кто-то влюблялся. – Тася не могла удержаться от смеха. Эта девочка говорила бог знает что.
– Разве мой папа вам не нравится, мисс Биллингз?
– По-моему, он очень достойный человек.
– Да, конечно, но вам он нравится!
– Эмма, это же нелепо. Я недостаточно хорошо знаю лорда Стоукхерста, чтобы он мне нравился или не нравился.
– Если вы выйдете за него замуж, вам больше не придется работать. А когда-нибудь вы станете герцогиней. Неужели вас это не радует? Разве вам не хочется всегда жить с нами?
– О, Эмма! – Тася с любовью улыбнулась девочке. – Ты очень добрая, раз думаешь о моем счастье. Но есть много вещей, которых ты не понимаешь, и боюсь, я не сумею их тебе объяснить. Я останусь с тобой столько, сколько смогу.
Это все, что я могу тебе обещать.
Эмма собралась было ответить ей, но увидела, что кто-то приближается к ним. Она закрыла рот и с плохо скрываемой подозрительностью уставилась на темно-рыжую женщину.
– Это леди Харкорт, – пробормотала она.
Женщина остановилась перед ними. На ней было платье из темно-красного шелка, изящный покрой которого идеально подчеркивал ее роскошную фигуру.
– Эмма, – небрежным тоном обратилась она к девочке, – представь мне свою спутницу.
Эмма неохотно подчинилась:
– Моя гувернантка, мисс Биллингз.
Леди Харкорт ответила на книксен Таси холодным кивком.
– Как странно, по описанию лорда Стоукхерста я полагала, что вы женщина средних лет. А вы сами ребенок.
– Леди Харкорт, – проговорила Тася, – если я…, или Эмма…, можем чем-то помочь вам при подготовке приема, вам стоит только сказать. – Она выразительно посмотрела на Эмму:
– Так ведь, Эмма?
– О да, – ответила Эмма со слащавой улыбкой.
– Благодарю вас, – сказала леди Харкорт. – Самая большая помощь, которую вы можете оказать, – это заниматься друг другом и держаться подальше от гостей.
42 
