66 
Джиллиан резко качнула головой и уставилась на него. Неверие в ее взгляде быстро превратилось в чистое удовольствие, а затем — в озорное сладострастие.
— Когда мне было тринадцать, — проговорила она, проводя пальцами по гордому изгибу его подбородка, — я видела тебя со служанкой и поклялась себе, что однажды повторю все, что делала она. Каждый поцелуй…
И она опустила губы к его соску, и кончик ее языка затрепетал на его коже.
— …каждое прикосновение, — ее рука скользнула по его животу к его твердому древку, — и каждый вкус.
Гримм застонал и схватил ее за руку, не давая пальцам обернуться вокруг своего жезла. Если бы ее прекрасная рука хотя бы на миг сомкнулась, он бы потерял над собой контроль и в следующий миг очутился бы внутри нее. Призвав все свое легендарное самообладание, он отстранился. Он не станет причинить ей боль! И тут с его губ слетело признание:
— Ты сводила меня с ума с того самого дня, когда начала взрослеть. Ночью я не мог сомкнуть глаз без того, чтобы не захотеть оказаться на тебе, рядом с тобой, внутри тебя. Джиллиан Сент-Клэр, я надеюсь, что ты такая же крепкая, как тебе нравится думать, потому что сегодня тебе понадобится вся сила, какой ты обладаешь, для того, чтобы принять меня.
И Гримм поцеловал ее, чтобы заглушить любой ответ, который она могла бы дать.
И она растворилась в этом поцелуе. Затем он отнял губы и с нежностью посмотрел на нее.
— И еще одно, Джиллиан, — тихо проговорил он. — Я тоже чувствую это. Всегда чувствовал.
Эти слова распахнули ее сердце, и улыбка, которую она подарила ему, была ослепительной.
— Я знала это! — выпалила она.
И когда его руки заскользили по ее разгоряченной коже, Джиллиан полностью отдалась этому ощущению. Когда его ладонь легла между бедер, она тихо вскрикнула, и ее тело выгнулось навстречу его руке.
— Большего, Гримм. Я хочу большего, — зашептала она.
Он смотрел на нее, и глаза его сужались. В выразительных чертах ее лица радость смешалась с удивлением и желанием. Он знал, какой у него огромный, по сравнению с другими людьми, орган, — и в толщину, и в длину, — и ее надо было к нему подготовить. Но, когда она начала неистово подталкивать его руку, он уже не мог сдерживаться и посадил ее на себя.
— Так ты будешь все контролировать, Джиллиан. Будет больно, но ты будешь все контролировать. Если будет слишком больно, скажешь, — страстно выговорил он.
— Ничего страшного, Гримм. Я знаю, что сначала будет больно, но Кейли говорила, что если мужчина умелый любовник, то заставит меня почувствовать нечто более прекрасное, чем я когда-либо чувствовала.
— Тебе это сказала Кейли?
Джиллиан кивнула.
— Пожалуйста, — прошептала она. — Покажи мне, что она имела в виду.
У Гримма вырвался вздох восхищения — его Джиллиан не ведала страха! Он осторожно вставил головку своего древка и потянул девушку вниз, оценивая каждый проблеск ее эмоций.
Глаза Джиллиан вспыхнули, и рука, метнувшись вниз, охватила его жезл.
— Большой, — заволновалась она. — Действительно большой. Ты уверен, что все получится?
Его лицо озарилось улыбкой.
— Очень большой, — согласился он. — Но как раз такого размера, чтобы доставить женщине удовольствие.
Он стал осторожно входить в нее, но, встретив сопротивление, остановился. Джиллиан тихо простонала:
— Ну же, Гримм. Давай!
Гримм закрыл глаза и приподнял Джиллиан, подхватив ее за ягодицы… Когда он вновь открыл глаза, в их глубине замерцала решимость, и он одним сильным толчком проткнул преграду.
Джиллиан ахнула.
— Это было не так уж плохо, — спустя мгновение прошептала она. — Я думала, будет действительно больно.
Когда же он медленно задвигался, ее глаза расширились.
— О! — вскрикнула Джиллиан, и он запечатал ей рот поцелуем. Медленно двигаясь, он покачивал ее на себе, пока последний отблеск боли не исчез из ее широко раскрытых глаз, и лицо не озарилось в предвосхищении того, что, как она чувствовала, уже приближалось. И Джиллиан возбуждающе заводила бедрами, покусывая нижнюю губу.
Гримм наблюдал за ней, завороженный природным сладострастием своей девочки. Она полностью и без всякого стеснения отдавалась страсти, целиком и безоговорочно предаваясь любовным играм. Ее губы восхитительно изогнулись, длинный медленный толчок бедер намекнул на приближающийся пик удовольствия, и он улыбнулся с порочным восторгом.
Затем он приподнял ее и поменялся с ней местами, посадив ее на стул. Встав на колени, он притянул ее к себе, обвив ее ноги вокруг своей талии, глубоко вошел в нее, нажимая с изысканным трением на то таинственное место глубоко внутри нее, приводя ее в исступление, и стал подразнивать шишечку у нее между ног, пока Джиллиан не содрогнулась, вымаливая всем телом то, что он только мог ей дать.
66 
