Особенно,... 
72 
Он никогда не забывал о ней.
Чувствительный, но сильный, могучий… но ранимый, земной и чувственный. Она безнадежно влюблена в него.
— Я сохранил ее.
Джиллиан резко развернулась. Снова она не услышала ни звука, когда он вошел в комнату. Он стоял в дверях, его глаза были темными и непроницаемыми.
— Я вижу, — тихо ответила она.
Гримм прошел по комнате и опустился в кресло перед очагом, спиной к ней. Джиллиан стояла в темноте, прижимая драгоценную книгу к груди. Они были в шаге от близости, которой она всегда хотела, и она боялась словами разрушить очарование.
— Мне просто не верится, что ты не засыпаешь меня вопросами, — осторожно заметил он. — Например, почему я хранил ее?
— Почему ты хранил ее, Гримм? — спросила она, но на самом деле ей было неважно почему. Он сохранил ее до этого дня, и этого было достаточно.
— Иди сюда, девушка.
Джиллиан бережно положила книгу на стол и медленно пошла к нему, но, не доходя нескольких шагов, остановилась в нерешительности.
Гримм выбросил руку и схватил ее за запястье.
— Пожалуйста, Джиллиан, — голос его был таким тихим, едва слышным.
— Пожалуйста что? — прошептала она.
Гримм сделал неуловимое движение, и она уже стояла перед ним, между его коленями. Глаза его были устремлены ей в живот, словно у него не было сил поднять их.
— Поцелуй меня, Джиллиан. Прикоснись ко мне. Докажи мне, что я жив, — шепнул он в ответ.
Слова эти проникли ей прямо в сердце, и она прикусила губу. Самый доблестный, сильный человек боялся, что случившееся с ним — лишь сон. Он поднял голову, и она тихо вскрикнула, увидев выражение его лица, омраченного вихрящимися в глазах тенями воспоминаний о временах, о которых она и не догадывалась. Джиллиан взяла его лицо в ладони и поцеловала, задержавшись на нижней губе, упиваясь ее чувственным изгибом.
— Ты самый живой человек, которого я когда-либо знала.
— Живой, Джиллиан? Живой? — переспросил он отчаянно.
Как он мог сомневаться в этом? Его губы, теплые и полные жизни, пробуждали ощущения, о существовании которых она и не подозревала.
— Почему ты хранил книгу, Гримм?
Его руки властно сомкнулись вокруг ее талии.
— Я хранил ее для напоминания о том, что, хотя в мире есть зло, существуют еще красота и свет. Джиллиан, ты всегда была моим светом.
И сердце Джиллиан воспарило. Она пришла найти подтверждение их хрупкой близости, доказать себе, что нежность и любовь Гримма накануне — не случайность. Она никогда не мечтала, что он скажет ей слова… любви? Ибо чем иным, как не словами любви, было прозвучавшее только что признание?
Мечты ее окончательно сбылись. Она всегда знала о существовании уз между ней и этим мальчишкой-сорванцом с дикими глазами, но их сближение как мужчины и женщины превзошло все ее детские фантазии.
Поднявшись на ноги, Гримм притянул ее к своему мускулистому телу, бессознательно предлагая лучшее доказательство своего желания. И уже от одного этого легкого прикосновения к ее бедрам у нее перехватило дух.
— Я не могу насытиться тобой, Джиллиан, — прошептал он, очарованный тем, как сладострастно раскрылись ее глаза, как она инстинктивно увлажнила языком свою пухлую нижнюю губку. Он обнял ее и стал медленно целовать обжигающими, затяжными поцелуями, лишающими ее разума, увлекая к кровати, и там, взяв сильными руками за плечи, повернул ее к себе спиной. До этого мгновения Джиллиан думала, что ощущать его между ног было просто невыносимо, но сейчас, почувствовав его жар всем своим телом, она прильнула к нему с бессловесной мольбой. Его руки начали медленное путешествие по ее телу. Обласкав плавную крутизну бедер, он провел ладонями по изгибу ее спины, подвел их к груди, нащупал чувствительные соски и нежно оттянул их сквозь тонкую ткань ночной рубашки.
Собрав волосы в руку, Гримм бережно отвел их в сторону и поцеловал обнажившийся затылок. От легчайшего укуса Джиллиан выгнулась дугой и качнулась к нему.
Гримм осторожно повел ее вперед, направляя мимо кровати к стене. Придвинув к гладким камням, он сплел свои пальцы с ее пальцами. Затем прижал ее ладони к стене над ее головой.
— Не убирай руки со стены, Джиллиан. Чего бы я ни делал, держись за стену и просто ощущай…
Джиллиан держалась за стену, словно та была ее последней опорой здравого смысла. Когда Гримм опустил с ее плеч ночную рубашку, она вздрогнула от соприкосновения прохладного воздуха с горящей кожей. Его руки слегка коснулись твердых холмиков ее грудей, скользнули по талии и задержались на бедрах. Затем его пальцы стиснули ее ягодицы, а язык медленно опустился по ложбинке позвоночника. Джиллиан прислонилась к стене, распластав на ней ладони, покачиваясь от удовольствия. К тому времени, когда он закончил, на ее коже не осталось ни дюйма, не обцелованного или не обласканного бархатистым кончиком языка.
72 
