28 
– Бог мой, – вновь раздался мелодичный смех Сильвии. – Как вкусно! Меня сегодня балуют.
«Ты всегда была избалованной, – хотелось сказать Элли. – С самого детства, как считала бабушка Виктория. Ребенок, которого навестили только добрые феи и одарили красотой, обаянием и безоговорочной любовью окружающих. Заставив тебя верить, что ты можешь получить все, что угодно, и жить только ради себя. И что бы ты ни натворила, тебя всегда прощали. Я тоже попалась на твою удочку и все эти годы шла у тебя на поводу. Может, поэтому бабушка оставила домик в Порто-Веккио мне? Потому что знала: однажды ты сделаешь что-то, после чего мне потребуется убежище».
Вслух же Элли сказала другое:
– Ассунта, позаботься и о водителе синьоры.
– О, я приехала сама, – сообщила ей Сильвия, пожимая плечами. – Как и всегда. – Она улыбнулась экономке. – А вы – та самая чудесная Ассунта? Граф Манзини мне столько о вас рассказывал!
Ассунта склонила голову, вежливо и недоверчиво одновременно, и вышла, оставив Розарию наливать кофе в изящные чашечки из тонкого фарфора и расставлять тарелочки с лакомствами, давая Сильвии возможность попереживать над калорийностью сладостей.
– Мне нужно следить за своей фигурой ради Эрнесто, – вздохнула она. – Женщина должна стараться быть во всем лучшей для своего мужа, не так ли, Елена? – Кузина окинула пренебрежительным взглядом одежду Элли, особенно ее убранные в простой хвост волосы.
«Не думаю, что Анджело важно, умираю я с голоду или ем до отвала», – думала Элли, подавив вздох и специально выбрав пирожное со взбитым кремом.
Даже когда Розария ушла и кузины остались одни, никаких вопросов о браке Элли, к счастью, не последовало. Сильвия начала рассказывать о себе: на каких вечеринках она была, какие премьеры фильмов посетила, где открылся новый бутик, появился новый парикмахер…
– Так жаль, что ты редко бываешь в Риме, дорогая. Я показала бы тебе новый мир. – Сильвия изящно вытерла крошки миндального пирога с пальцев и положила льняную салфетку обратно. – Но сейчас ты можешь показать мне свой мир, – добавила она, слегка улыбаясь. – Итак, подробная экскурсия по дому, пожалуйста! – Она улыбнулась и добавила: – Включая конечно же спальни.
Элли аккуратно поставила чашку на блюдце, подавляя растущий внутри вопль.
– Я позову Ассунту. Она знает о доме гораздо больше, чем я, – тихо ответила она.
Сильвия надула губки:
– Как хочешь, но я бы с удовольствием послушала тебя, хозяйку всего этого великолепия. И его владельца тоже. – Она тряхнула головой, вставая, и легким движением поправила платье на бедрах. – Элла-Белла, маленькая мышка. Кто бы мог подумать?…
Он все не мог поверить в то, что сделал. Это поразительно, невозможно! Не потерял ли он рассудок?
Потому что все распоряжения были отданы. Тщательно подобранные цветы доставлены утром. Обед в известном ресторане дорогого отеля, кофе, поданный в номер на первом этаже, когда обед завершился.
Анджело разговаривал с ней, улыбался, ласкал ее глазами, наблюдал, как раскрылись ее губы, когда легкий румянец первого желания окрасил щеки.
«Красивая, сексуальная и даже больше, чем просто жаждущая меня», – думал он с удовольствием. Тот самый отдых, в котором он нуждался после долгих часов работы над проектом «Галантаны», и отличное завершение недельного воздержания.
Анджело так и не смог понять, когда зародилась мысль, что ничего не произойдет. Не понимал, когда и почему он принял это решение. Он лишь знал: когда обед завершится, за ним не последует сладкая близость на шелковых простынях в сопровождении отличного бренди. Он извинится и уедет. С сожалением, но уедет.
Анджело видел ее удивление, неверие в то, что обещанное соблазнение не состоится, но гордость спасла ее и его тоже. Но даже после этого Анджело вышел в дневной жар, проклиная себя.
Он сообщил секретарю, что не вернется в офис. Конечно, он мог отправиться к себе в квартиру, принять прохладный душ. Но по каким-то причинам он уже держал путь к Востранто.
«Теперь я знаю, что сошел с ума, – с горечью подумал Анджело. – Какой прием меня там ждет?»
Он съехал на обочину и заглушил мотор, мрачно уставившись в лобовое стекло. Перед глазами предстала девушка, бледная и напряженная, ее губы не улыбались, а глаза беспокойно избегали его взгляда. Так было всегда, когда они были вместе после свадьбы. Правда состояла в том, что он совершенно не знал, как улучшить несчастливые отношения между ними.
28 
