17 
— Жаль, что тебе так плохо живется, — искренно сказал он.
— Женатый мужчина не может быть счастливым, — философски заметил Гарри. — Все женатые мужчины, которые захаживают в нашу таверну, завидуют тебе черной завистью, — добавил он и сел на песок рядом с Пирсом. — Но ты ведь понимаешь, что тебе рано или поздно придется пополнить наши ряды. В Корнуолле нет ни одного герцога и всего несколько семей, имеющих графский титул. У тебя, Пирс, должен быть наследник, ведь тебе необходимо передать кому-то свой титул. — Усмехнувшись, Гарри заключил: — Даже жители деревни Хобблс Муе очень хотят, чтобы ты поскорее женился.
— Я знаю об этом, — ответил Пирс, продолжая разглядывать облака. — Как только я встречу женщину, которая мне нужна, то сразу женюсь на ней.
— Женщина с доходом в три тысячи фунтов в год мне кажется вполне подходящей кандидатурой, — уверенно заявил Гарри.
Пирс покачал головой.
— Деньги не главное, — возразил он. — Мой отец женился на моей матери из-за ее богатого приданого, и все закончилось тем, что он сделал ее несчастной. Кроме денег должно быть еще что-то.
— И что же это, интересно? — спросил Гарри, дунув в пустую бутылку.
— Я не знаю, — задумчиво произнес Пирс. — Может быть, любовь? — Повернувшись к Гарри, он вопросительно посмотрел на него.
— Любовь? — удивился Гарри и уставился на друга, словно у того на лбу появился третий глаз. — Что за бред ты несешь!
— Это не бред. Неужели ты не любишь Хелен?
— Когда я только познакомился с ней, она мне очень нравилась, — уклончиво ответил Гарри.
— Но любишь ли ты ее? — не унимался Пирс.
— Невозможно любить женщину, которая постоянно тебя критикует, — отрезал Гарри, прижав к груди пустую бутылку. — Кроме того, любовь — это романтические бредни, — заявил он. — Неужели ты веришь в то, что она существует?
— Нет, не верю, то есть… пока не верю, — ответил Пирс, глядя на то, как волны накатываются на узкую полоску берега. — Но мне хочется верить в то, что любовь есть. Я знаю, что у меня должен быть наследник, и я понимаю, что годы идут. Однако что-то подсказывает мне, что нужно подождать. — Он вздохнул и замолчал, вновь бросив взгляд на океан.
В нем жила какая-то необъяснимая, непонятная уверенность в том, что в один прекрасный день он обязательно найдет то, что ищет.
Посмотрев на Гарри, Пирс печально улыбнулся.
— Я знаю, что ты считаешь меня ненормальным, — сказал граф.
Однако его друг не смеялся.
— Нет, я все-таки испытываю к Хелен определенные чувства, — признался он. — Но мы почему-то не можем поладить друг с другом. Найти, так сказать, общий язык. Конечно, если бы она не была такой раздражительной… — попытался было объяснить он, но замолчал, так и не закончив фразы.
В этот момент Пирс опять посмотрел на лодку и в тот же миг вскочил на ноги. «Неужели мне померещилось?» — подумал он, вглядываясь вдаль.
— Что с тобой? — спросил Гарри и тоже встал.
— Я смотрю на ту шлюпку. Мне кажется, что там кто-то есть.
— Ну и что? У нас осталась бутылка вина?
— Смотри, Гарри, как близко она подплыла к скалам. В любую минуту она может разбиться.
Прищурившись, Гарри посмотрел на лодку.
— Я ничего не вижу, — сказал он.
В этом момент налетевшая волна подхватила лодку, слегка наклонив ее, и Пирс увидел, что на дне кто-то лежит. Он понимал, что еще мгновение — и лодка, ударившись о скалы, разлетится на мелкие щепки.
Пирс бросился бежать. С необычайной быстротой и ловкостью он карабкался по скользким камням, окаймлявшим вход в бухту Отшельника. Он научился лазать по скалам еще в раннем детстве.
Скала, на которую несло лодку, представляла собой выступ, на несколько метров уходивший в океан. Пробежав посуху сколько возможно, Пирс нырнул в воду.
Он был хорошим пловцом. Он уверенно работал руками, понимая, что течение относит его к берегу. Гарри что-то кричал ему с берега. Он был слишком пьян и ничем не мог помочь товарищу.
Пирс доплыл до лодки. В воду свисал обрывок веревки, второй конец которой был привязан к железному кольцу на носу лодки. Пирс схватил эту веревку и, оттолкнувшись ногами от камней, находившихся под водой, поплыл к берегу.
Плыл он очень медленно, поскольку двигался против течения, да и лодка была довольно тяжелой. От напряжения у него затекли руки и ноги. И только усилием воли он заставлял себя плыть вперед, направляясь к тому месту, где не было сильного течения.
17 
