— О, да, — жизнерадостно согласился Драко, растянувшись в шёлковом бордово-золотом кресле с золотыми подлокотниками и забросив ноги на стол красного дерева. Мантия распахнулась, между пальцами юноша крутил маленький зелёный зонтик — стакан с выпивкой стоял рядом на столе — Драко к нему даже не прикоснулся. — Вот и я говорил отцу о том же, мистер Блэкторп. Он был очень недоволен и велел мне не болтать чепухи. Впрочем, он совершенно прав, ведь в плане бизнеса ему нет равных, и он терпеть не может болтовню или неподчинение. Знаете, на прошлой неделе наш главный садовник по ошибке посадил целую рощу гнойного иван-чая вверх ногами. Полагаю, вы догадываетесь, как в связи с этим поступил мой отец.
Губы Блэкторпа сжались в узкую линию, когда он поднял взгляд на Драко. Стоящие позади него троллеподобные мужчины, являющиеся, по предположению Гермионы, телохранителями, нахмурились.
— Нет, мистер Малфой, не догадываюсь.
Драко резко качнулся вперед, щёлкнул пальцами и улыбнулся самым очаровательным образом.
— Он его попросту убил.
Все присутствующие — включая Гермиону — подпрыгнули от неожиданности. Она прикусила губу. Драко взял с неё обещание не открывать рта, пока он сам к ней не обратится, и это оказалось вовсе непросто: она молчала, испытывая невольное преклонение перед ним. Словно не было последних восьми месяцев — вернулись его резкие, как бритва, взгляды, злобные улыбки. Да, выступление оказалось впечатляющим. Если, конечно, считать это именно выступлением.
— Прошу прощения, что напугал вас, господа, — в голосе Драко отнюдь не звучало сожаление. Он ослабил узел галстука, на голой шее Гермиона увидела поблескивающее Эпициклическое Заклятье. — Не думал, что вы такие впечатлительные.
Блэкторп кашлянул.
— О нет, мы, конечно, уважаем желания Вашего отца… — он снова посмотрел на лежащее на столе письмо. Определённо: подпись была именно Люциуса, пергамент скреплял сургуч с отпечатком его кольца с грифом — всё это весьма впечатляло. — Просто Люциус, как правило, устраивал более… основательные проверки. Мы понимаем…
— Совершенно верно, — скучающим тоном подхватил Драко. — Но это было до того, как до нас дошли слухи о последних нарушениях безопасности.
Кожа Блэкторпа побледнела, приобретя ещё более неприятный зелёноватый оттенок.
— Нарушениях безопасности?
Улыбка Драко стала ещё резче и неприятней.
— Как, Вы не слышали? Фотографии. Анонимные фотографии, подкинутые в Министерство. Отцу пришлось потрудиться, чтобы решить этот вопрос: кажется, он наложил шесть или семь заклятий памяти на секретарей, распечатавших конверты со снимками Фрэнсиса Паркинсона в компании многосущных Всевкусных мальчиков. Думаю, Вы понимаете, какие прискорбные последствия это могло бы иметь для Вас, мой милый демон?
— Я не демон, — тут же откликнулся Блэкторп.
— О, а как же ваша кожа? — осторожно поинтересовался Драко.
— Я инкуб!
— Естественно, — успокоительно кивнул Драко и, продолжая вертеть зонтик в пальцах, сел поудобнее. — Кстати, я ужасно проголодался. У Вас есть, где перекусить?
— Нет, — отрезал менеджер. Судя по виду, новость убила его наповал. — Насчёт нарушений безопасности…
Драко завозился в своем кресле.
— Что: совсем-совсем ничего съедобного? Ни шоколада, ни бисквитов, ни шотландских блинчиков?
— Внизу в баре были пшеничные лепешки, — услужливо встрял один из троллей-охранников.
— С шоколадной крошкой? — уточнил Драко, улыбаясь.
— Молчать, Торвальд, — яростно рявкнул менеджер и мотнул своим узким зелёным подбородком в сторону Гермионы, ядовито поинтересовавшись, — а это кто? И почему она сопровождает Вас в Вашей инспекции?
Драко лениво убрал ноги со стола и, повернувшись, взглянул на Гермиону.
— Вы о Хепзибе? Это моя персональная секретарша, — он подмигнул Гермионе. — Прелестная девушка, — Гермиона открыла, было, рот, но Драко тут же добавил. — К сожалению, она совершенно не говорит по-английски.
Слова, готовые уже сорваться с губ Гермионы, обернулись возмущённым вздохом. Она бросила на Драко сердитый взгляд, который он полностью проигнорировал, ответив ей равнодушной улыбкой.
Имей зелёный менеджер-инкуб брови, он бы непременно их приподнял.