855 
Она изумлённо взирала на него:
— Что ты только что сказал? «А также рыба или в четверг утром»?
— Вполне может быть, — согласился Драко. — Ты мне не рассказывала, что говоришь по-французски.
— Ты мне тоже.
— Но я никогда этого и не отрицал.
Гермиона внимательно посмотрела на юношу:
— Ты пялился мне в вырез, — заметила она. — Я всё видела.
Драко вздрогнул и закашлялся:
— Я… я был в образе.
— Мои поздравления. Получилось очень убедительно.
Драко не обратил внимания на раздражение, прозвучавшее в её словах:
— У меня такое чувство, словно мы тут уже не один час, а всё, что за это время я смог уяснить, — что газировка Шипучие шмельки имеет куда больше способов применения, чем мне казалось. И по-прежнему, ни единого признака…
— Гарри? А не мог бы ты… почувствовать его, хоть чуть-чуть?
Драко пожал плечами.
— Возможно — немного. Я не уверен.
Гермиона не успела ничего сказать — разговор пресёкся громким топотом: по коридору шёл Торвальд, неся что-то, издалека напоминающее фомку. Подойдя поближе, он помахал им, Драко показалось, что охранник слегка смущён, если такое, вообще, возможно было представить.
— Дверные заклятья сломаны. Ходил за ломом.
— Я вижу, — откликнулся Драко, делая шаг назад. — Ну, за работу.
Хрюкнув, Торвальд сунул лом в щель между стеной и дверью и навалился. Гермиона услышала, как затрещало дерево, и посмотрела на Драко. Юноша стоял с совершенно отсутствующим видом, словно о чём-то сосредоточенно размышлял. Охранник навалился на лом всем весом, и замок с треском вылетел. Торвальд отступил, Драко шагнул вперёд, затянутой в перчатку рукой распахнул дверь и вошёл.
Гермиона не видела, что было в комнате, зато прекрасно видела лицо Драко: оно осталось отсутствующим — но только причиной этому теперь было потрясение: вскрикнув, словно его ударили, юноша отшатнулся назад.
— Драко? — забыв, что, по роли, ей положено молчать, Гермиона бросилась к нему. — Что такое, что не так?
Он оттолкнул её и схватил за руку.
— Не смотри, отойди!
— Нет, пусти меня, — она пыталась вырваться, но его хватка стала лишь сильнее. — Пусти меня! Это Гарри? Гарри?
— Нет, не Гарри.
Зная, что он никогда бы не соврал ей, она тут же прекратила сопротивление и взглянула на него: губы юноши были искривлены, казалось, он не в силах поднять на неё взгляд.
— Ты сделал мне больно, — прошептала она. — Пусти меня, Драко.
Его пальцы ослабли, она вывернулась из его рук и кинулась следом за ним, едва не уронив его на дверь, он звал её, пытаясь задержать, но безуспешно — она уже влетела в комнату. Сердце оборвалось.
Комната была такой же, как и остальные: просторная кровать, камин, витражное окно, ковёр на полу, розовая лампа на комоде. Зеркало за ней разбито. А на полу лежала Джинни Уизли в разорванной одежде, со спутанными волосами, с изогнутой под неестественным углом шеей. Совершенно очевидно: она была мертва.
Гермиона присела на корточки рядом с телом. Происходящее казалось совершенно нереальным, всё вокруг плыло и покачивалось, девушку охватило странное оцепенение. На шее Джинни были синяки — тёмные, ужасные. В откинутой руке что-то поблескивало.
— Иди сюда, Драко, — позвала Гермиона.
— Нет, — она взглянула на него: бледный и мокрый от пота, он прислонился к стене у дверей, его грудь часто вздымалась под рубашкой. Казалось, его вот-вот вырвет. — Я не могу.
— Это не она, не Джинни. Этого не может быть — мы же в Многосущном борделе, Драко. Неужели ты думаешь, что это, и впрямь, она?
— Я знаю, — ответил Драко, не поднимая глаз. Гермиона заметила, что охранник, кажется, куда-то исчез. — Всё равно не могу. Как будто…
— Ты не виноват.
Теперь Драко поднял взгляд — медленно, словно делая над собой неимоверное усилие.
— Лгунья.
Гермиона не смогла выдержать его взгляд, вздрогнув, она опустила глаза к рукам:
— У меня с собой нет палочки, а без неё я не могу вернуть ей настоящий облик. Нам придётся подождать.
Раздался шелест, она услышала, как Драко отшатнулся от стены, и что-то шепнул; с его пальцев сорвался свет, и лежащая на полу девушка начала меняться. У Гермионы перехватило дыхание: рыжие волосы поблекли и начали втягиваться обратно, бледная веснушчатая кожа потемнела, одежда обтянула покрупневшее тело: на полу лежала высокая девушка с короткой стрижкой и широко распахнутыми остекленевшими карими глазами.
855 
