893 
— Просто дай мне бутылку.
— Всю бутылку? — хихикнула Блез. — Да — вы, гриффиндорцы, не останавливаетесь на полдороги.
Джинни скорчила рожу.
— Когда ты говоришь «вы, гриффиндорцы», у тебя это получается в точности, как у Драко. — «Вы — бурдюки с гноем бубонтюбера».
Блез рухнула на покрывало — хотя нет, она была настолько изящна, что про неё, равно как и про Драко, нельзя было так сказать. Она откинулась на спинку и проницательным взглядом уставилась на Джинни.
— Но книжечка весьма пикантна. Я удивлена тем, что Драко подарил её девушке… вы с ним уже далеко зашли?
Джинни поперхнулась вином.
— В смысле — далеко?
— Я что — должна объяснить, о чём я? — нахмурилась Блез.
— Ага, — буркнула Джинни.
Блез пояснила.
Джинни почувствовала, что заливается краской.
— Ой, — слабо пискнула она, — нет… мы никогда… то есть, я никогда…
— Никогда? С Драко или вообще?
— Вообще.
Блез улыбнулась, сверкнув зелёными глазами.
— Невинная, да?
Джинни оторопела. Невинность у неё ассоциировалась с лентами, солнечным полднем, прятками и улыбающимся Симусом, смотрящим на неё синими глазами. Она вспомнила поцелуй Тома и вкус собственной крови на его губах и отвела глаза.
— Ну, да. А ты нет?
— Нет, — пожала плечами Блез. — Но с Драко — никогда. Хотя нельзя сказать, что это из-за недостаточного упорства с моей стороны.
Джинни тактично кашлянула.
— Я всегда гадала, каким бы он был, — задумчиво произнесла Блез и, усмехнувшись, уставилась на Джинни. — А ты?
— Ой, мне кажется, он из тех парней, которые потом посылают цветы и конфеты, чтобы отдать должное. Только он посылает их себе.
Блез расхохоталась.
— Ну, если бы всё прошло удачно, он должен был бы купить себе бриллиантовые серёжки.
— Нет, думаю, серьги — как раз в противном случае. Ведь тогда он почувствует себя ущемлённым — из-за того, что уши не проколоты.
— Ага, и после этого он должен с собой порвать.
Джинни хихикала так, что опять подавилась вином.
— Точно, а потом — тайком заняться сексом с самим собой — Блез усмехнулась, водя наманикюренным пальчиком по ободку бокала.
— Впрочем, это не меняет того факта, что он был бы классным. Глядя, как парень играет в квиддич, можно предсказать, каков он в постели. Понимаешь, о чём я?
Джинни подумала о том, как Драко играет в квиддич. Они довольно часто были соперниками, чтобы составить впечатление. Если Гарри в полёте отличался грациозностью, то Драко до определённого момента оставался неподвижным, а потом неожиданно взрывался и начинал действовать.
— О… — тихо пробормотала она, — я понимаю…
— Страсть и контроль, — Блез обнажила в улыбке белые зубки. — Он всегда такой аккуратный и точный… Я раньше часто гадала, что же заставит его потерять голову…
Джинни облизнула пересохшие губы.
— О чём это ты?
— О любви, — ответила Блез. — Странно, правда? Он ведь циник, а не романтик. Так-то. Я думаю, он должен был влюбиться. Если, конечно, Драко вообще на это способен. Он когда-нибудь говорил, что любит тебя?
Джинни замотала головой, но ответить не успела: раздался стук в дверь, и, едва Блез взмахом палочки успела отправить бутылку в мусорное ведро и пригладить волосы, на пороге появился профессор Люпин.
— Чарли сказал, что ты хотела со мной поговорить, — голос его звучал резко и устало. Впрочем, Джинни прекрасно понимала, в чём дело: и Сириус, и Люпин относились к ней так, словно она по-прежнему была ребёнком.
— Боюсь, это не совсем верно, — уточнила Джинни. — Не мне нужно поговорить с вами, а ей. Это Блез.
Джинни сделала шаг в сторону, чтобы Люпин увидел, о ком она говорит. Слизеринка, восседающая на кровати, холодно встретила его взгляд, Джинни на миг даже показалось, что та отказалась от своего решения. Она быстро положила руку ей на плечо.
— Это о Драко, — напомнила она.
Блез кисло посмотрела на неё.
— Хорошо, — удивлённо кивнул Люпин, — если вы хотите поговорить, мы с Сириусом внизу, в гостиной. Возимся с бумагами.
— Сейчас спустимся, — быстро выпалила слизеринка, не дав Джинни сказать, что они идут немедленно.
Едва дверь за Люпиным закрылась, Джинни развернулась к Блез.
893 
