Скучно не было
292 
– У-ук?
– Я ничего не могу поделать! Это так легко – что-то изменить! – Он схватился за голову. – Мне достаточно только подумать! Я не могу здесь оставаться, все, к чему я прикасаюсь, идет наперекосяк, это все равно что пытаться спать на куче яиц! Этот мир слишком хрупок! Пожалуйста, посоветуй, что мне делать!
Библиотекарь несколько раз повернулся на ягодицах – верный признак глубокого раздумья.
Что именно он сказал, осталось неизвестным, но Койн улыбнулся, кивнул, пожал ему руку, а затем поднял руки ладонями вверх, описал вокруг себя круг и ступил в другой мир. В этом мире были озеро, далекие горы и несколько фазанов, которые с подозрением следили за Койном из-под деревьев. Это была магия, которую в конце концов узнают все чудесники.
Они не могут стать частью мира. Они просто надевают миры – на какое-то время.
Дойдя до середины лужайки, Койн обернулся и помахал библиотекарю. Тот ответил ему подбадривающим кивком.
Воздушный пузырь схлопнулся, и последний чудесник перешел из этого мира в собственный.
Хотя это и не имеет особого отношения к нашей истории, вам будет интересно узнать, что примерно в пяти сотнях миль от Университета небольшая стайка – или, в данном случае, скорее стадо – птиц осторожно пробиралась между деревьями. Головы у них были как у фламинго, туловища – как у гусей, а ноги – как у борцов сумо. Они шагали дергающейся, приседающей походкой, точно их головы были привязаны к ногам резинкой, и принадлежали к виду, уникальному даже среди фауны Диска. Эта уникальность заключалась в том, что главным средством их защиты была способность вызывать у хищника такой смех, что, пока он приходил в себя, птицы убегали.
Ринсвинд почувствовал бы смутное удовлетворение, узнав, что это и есть индеи.
Дела в «Залатанном Барабане» шли вяло. Прикованный к косяку тролль сидел в тенечке и выковыривал кого-то из зубов.
Креозот тихонько напевал себе под нос. Он открыл для себя пиво, и ему не приходилось за него платить, поскольку расточаемые им комплименты – монета, редко употребляемая анкскими кавалерами, – оказывали потрясающее действие на дочь трактирщика. Это была крупная девушка, которая цветом кожи – и, если уж говорить прямо, фигурой тоже – напоминала невыпеченный хлеб. Она была заинтригована. Никто раньше не называл ее груди усыпанными самоцветами дынями.
– Абсолютно, – проговорил сериф, мирно соскальзывая с лавки, – никакого сомнения.
«Либо такие большие, желтые, либо маленькие зеленые с толстыми пупырчатыми прожилками», – добродетельно добавил он про себя.
– А что насчет моих волос? – подбадривающе спросила она, втаскивая Креозота обратно за стол и заново наполняя его кружку.
– О-о, – наморщил лоб сериф. – Точно коза стад, что пасутся на горах склона Как-его-там, можешь не сомневаться. А что касается твоих ушей, – быстро продолжил он, – то ни одна розовая раковина из тех, что украшают собой покрытый поцелуями моря песок…
– Но чем же они так похожи на стадо коз? – поинтересовалась она.
Сериф замялся. Он всегда считал это сравнением одним из лучших. А теперь оно впервые столкнулось лоб в лоб со знаменитым анкморпоркским буквальным пониманием сказанного. Как ни странно, он почувствовал, что это произвело на него некоторое впечатление.
– В смысле, по размеру, облику или запаху? – не унималась девушка.
– Думаю, – ответил сериф, – я, возможно, хотел сказать: «в точности не как казо стод»…
– А? – девушка придвинула кувшин к себе.
– И мне кажется, что, скорее всего, я не отказ'лся бы ище от одного стаканчика, – неразборчиво проговорил он. – А потом… потом… – Он искоса посмотрел на девушку и решился: – Ты хорошая рассказчица?
– Что?
Он облизнул внезапно пересохшие губы и прохрипел:
– Ну, много сказок ты знаешь?
– О да. Кучу.
– Кучу? – прошептал Креозот. Большинство его наложниц знали только одну или две.
– Сотни. А что, хочешь послушать какую-нибудь сказку?
– Прямо сейчас?
– Ну да. Посетителей сегодня немного.
«Наверное, я умер, – подумал Креозот. – Вот он, рай».
Он взял ее за руку.
– Знаешь, – поделился он, – я уже лет сто не слышал хорошей сказки. Но мне бы не хотелось, чтобы ты делала что-то, что тебе не по душе.
Она похлопала его по руке. «Какой приятный старичок, – подумала она. – В особенности, если сравнивать с теми, что сюда частенько заходят».
292 
