40 
— А что, если бы ты оказалась похожа на Кьяру? — спросила Харриет.
— Должно быть, меня бы отправили в Италию к этим Руссо, — грустно пожала плечами Клэр. — Но, думаю, едва взглянув на меня, мама поняла, что я должна принадлежать только ей.
Снова взглянув на снимок, а затем на Харриет, Китти присвистнула:
— М-да, сестренка, ничего удивительного, что бабушка всегда тебя недолюбливала!
— Теперь понятно: Харриет была для мамы постоянным живым напоминанием о том, о чем ей хотелось бы забыть. Раздражало ее и то, что дедушка был к тебе особенно привязан, и то, что я назвала тебя в его честь, — объяснила Клэр. — Когда он умер, тебе было всего пять лет — ты, наверно, и не помнишь, как он тебя любил.
— Кое-что помню, — задумчиво улыбнулась Харриет. — И теперь понимаю: именно неприязнь бабушки заставила меня думать, что я — приемыш. Но то, что моя настоящая бабушка родом из Италии, — нахмурилась вдруг она, — никак не объясняет моего сходства с Розой. Кьяра была Руссо, а Роза — из семьи Фортинари.
— Одна из неразрешимых жизненных загадок. — Клэр бросила обеспокоенный взгляд на младшую дочь. — Боюсь, есть кое-что еще. В завещании мама оставила мне дом и довольно крупную сумму плюс пять тысяч фунтов для Китти.
— Что ты говоришь? Значит, все это время у нее были деньги и на сиделок, и на твою операцию? — в гневе вскричала Харриет.
— Не в этом дело, милая. Она ничего не оставила тебе.
Харриет пожала плечами.
— Я и не ждала…
— Половина моих пяти тысяч — твоя! — немедленно вмешалась Китти.
— Нет, Китти, прибереги их для своего будущего ребенка. Но все равно спасибо. — Не в силах усидеть на месте, Харриет вскочила и принялась мерить комнату шагами, скрестив руки на груди. — Подумать только — бабушкиных денег хватило бы и на ремонт, и на операцию! И мне не пришлось бы ехать в Италию изображать Розу!.. Ну что, что вы так на меня смотрите?
Клэр смущенно молчала; но Китти по обыкновению не стала отмалчиваться:
— Тогда ты не встретилась бы с Лео Фортинари. И не притворяйся, что тебе это безразлично: даже Тим заметил, как вы с синьором виноделом бросали друг на дружку страстные взгляды!
Лицо Харриет запылало жарким румянцем.
— Ты его любишь, верно? — мягко спросила Клэр.
— Но мы совсем не знаем друг дру…
— Так любишь или нет? — настаивала Китти.
— Почти все это время он считал меня Розой, — не сдавалась Харриет.
— Но теперь-то знает, кто ты, — улыбнулась мать. — И ясно видно, что Роза его не интересует. Он по-прежнему обращается с ней, словно с шалой девчонкой-школьницей…
— Можешь отпечатать для меня копию с фотографии Кьяры? — резко поменяла тему Харриет. — Мне хотелось бы иметь ее у себя.
— И я тоже хочу иметь копию, — добавила Китти. — Какая романтическая и печальная история! Бедняжка Кьяра! — Вздохнув, она поднялась с места. — Ладно, заварю чай, а потом пойду к себе и расскажу всю эту историю Тиму.
— Я сама приготовлю… — начала Харриет, но сестра прервала ее:
— Сиди! Ты сегодня достаточно набегалась!
— Неудивительно, что всю неделю ты выглядела такой измученной, — заметила Харриет, снова садясь рядом с матерью. — Представляю, какое это было для тебя потрясение!
— Верно, — согласилась Клэр. — Но это многое объясняет. Иногда с мамой было трудно ладить, но теперь я знаю, она любила меня.
— В этом никто никогда и не сомневался.
— Она согласилась удочерить меня при одном условии, — продолжала рассказ Клэр, — чтобы Руссо ничего не узнали о ребенке. Им сообщили только, что их дочь умерла. А отец в ответ потребовал, чтобы меня окрестили именем Кьяры в английском его произношении.
— Он действительно ее любил? — грустно спросила Харриет.
— Конечно, любил, — вздохнула Клэр. — Бедная мама! Но, с другой стороны, у нее была я. Ее дочь — пусть не по плоти, но по духу. И все же не понимаю, как она могла отвергать тебя лишь за то, что ты похожа на Кьяру! Я, разумеется, отдам тебе половину унаследованных денег.
Харриет покачала головой.
— Нет, мама, оставь все себе. Вложи куда считаешь нужным или, если хочешь, отправься в путешествие. Ты это заслужила.
Послышался телефонный звонок, и в тот же миг в дверях показался Тим с чаем на подносе.
— Это тебя, Харриет, — объявил он.
Уединившись на кухне, Харриет сняла трубку — и испытала немалое разочарование, услышав, что это всего лишь Роза.
40 
