20 
Дэн вызывающе взглянул на нее:
– Это имеет какое-то значение?
– Для кого?
– Для наших отношений. – Он обошел кровать, чтобы сесть рядом с ней.
Джосс покачала головой:
– Почему это должно иметь какое-то значение? Ты выбрал лучшего; попытка Питера не увенчалась успехом. Конец истории.
Дэн обнял и крепко прижал ее к себе:
– Нет, только не нашей. Для нас все только начинается. – Он отстранил ее, чтобы взглянуть в раскрасневшееся лицо. – Но если бы я встретил тебя раньше, я бы забраковал его проекты не глядя. Он имел шанс быть с тобой, и он продул его. Ты все еще думаешь о нем?
Джосс подумала немного и с обычной откровенностью сказала:
– Нет. Сейчас уже нет.
Дэн погладил ее по волосам:
– В таком случае, мисс Хантер, не будет ли скоропалительно требовать эксклюзивного права на ваше свободное время с этой секунды?
Джосс задумчиво смотрела на него.
– Иногда после работы я люблю пообщаться с коллегами-журналистами, женщинами и мужчинами.
– Согласен, – быстро сказал он. – Но компания мужчин должна быть многочисленной.
– И время работы у меня изменчиво, – напомнила она. – Для Питера это всегда было камнем преткновения. Я не смогу гарантировать, что в нужное время буду в нужном месте.
– Со мной та же история, – вздохнул он. – Переезжай ко мне, Джосс! Таким образом мы сможем хоть какое-то свободное время проводить вместе.
Джосс отрицательно покачала головой:
– Еще не время, Дэн. Давай получше узнаем друг друга. Пока что я предпочитаю пожить одна. Слишком это все быстро...
Дэн молча смотрел на нее; затем его рот изогнулся в кривой улыбке.
– Для меня-то совсем не быстро, но... я подожду, Джосс, и за время путешествия в Шотландию придумаю, как заставить тебя изменить решение.
– Ты жил с женщиной когда-нибудь? – прямо спросила она.
– Нет. Не считая студенческого общежития. Ты – единственная женщина, которой я предложил жить со мной.
– Серьезно? – Она обвила руки вокруг его шеи и приблизила губы к его губам. Это грозило еще одним забытьем.
– Если я сейчас не уйду, я потеряю контракт. – Он улыбнулся ей. – Я дам тебе время надышаться свободой, Джосилайн Хантер. Но недолго. Зачем тратить время раздельно, если можно это делать вместе?
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Пока Дэн отсутствовал, Джосс окунулась в работу с головой.
К великому ее удовольствию, Дэн звонил каждый вечер и каждый раз напоминал, что время свободы сократилось еще на один день.
– Ты соскучилась по мне? – спросил он ближе к концу недели.
– Да.
– Как ты соскучилась?
– Сильно. Но еще на прошлой неделе я думала, что мы никогда не увидимся.
– Этого, Джосилайн Хантер, не могло случиться. Я бы отыскал тебя, в конце концов, даже если бы пришлось нанять сыщиков.
Она помолчала.
– Это не только из-за постели?
От смеха Дэна по спине дрожью пробежал холодок.
– Это только одна из причин, а вообще все гораздо серьезнее. Так что настраивайся переехать ко мне поскорее. Терпение не мой конек.
Неделя была очень напряженной, и все равно казалось, что дни тянутся медленнее, чем обычно. Суббота «не торопилась приходить». Бесполезно было взывать к своему разуму. И это она, та, что совсем недавно собиралась замуж за Питера Садлера. В пятницу вечером Джосс покачала головой своему отражению в зеркале. Если быть честной (уж эта ее честность, которая так восхитила Дэна!), хорошо, что она не встретила Дэна до бегства Питера. Похоже на то, что она первой могла бросить Питера.
Джосс отложила сон в пользу чая и книги. По дороге на кухню она услышала звонок в дверь. Сердце Джосс заколотилось, она подбежала к двери и подняла трубку домофона. Сердечко ее ухнуло вниз, едва она услышала голос Дэна.
– Не смог дождаться завтрашнего дня, – коротко сказал он.
Джосс нажала кнопку – и вот он летит навстречу, перескакивая через ступени, хватает ее на руки и целует, пока у нее не начинает кружиться голова. Отпустив ее и оглядев полосатую ночную рубашку, он рассмеялся:
– Так вот в чем ты спишь!
Джосс радостно улыбалась.
– Значит, ты прибежал сюда так поздно только узнать, в чем я сплю?
– Нет, я пришел, – взвешивая слова, начал он, – потому что не мог дождаться той минуты, когда обниму тебя.
– Хорошо, – сказала Джосс, ее бесстрастный голос звучал диссонансом выбиваемой сердцем дроби. – Ты голоден?
20 
