13 
Нет.
Изабелла предназначена только для него.
—Паоло?
Она трепетала рядом с ним, как пойманная птичка.
—Мы заключили сделку. И не на быстрый секс. На одну целую ночь. — Его губы скривились. — Так что придется тебе подождать. И тебе и твоему прекрасному жениху.
—Ты не можешь держать меня здесь...
—Могу. — Подобрав платье с пола, он кинул его ей. — Оденься-ка. Ясный день на дворе, все окна открыты. Ты смотришься шлюхой.
Краем глаза Паоло успел заметить, как побелело ее лицо. Ничего, отмел он в сторону раскаяние. Хотя знал, что она не заслужила оскорбления. Ему всегда нравилось пламя, горящее в ней: невинность, вкусившая греха.
Но ее невинность показная. На собственном опыте он понял: так она соблазняет мужчин, чтобы потом они сильнее ощутили тяжесть разлуки с ней.
Паоло распахнул дверь и вышел, направившись в кабинет. Все равно ему не нравится эта спальня. Словно клетка — ни разу ему не удалось тут нормально поспать с самого момента покупки Сан-Керини. Здесь и началась его бессонница. Но не пожелала здесь же и остаться. А последовала за ним повсюду — в нью-йоркский пентхаус, в ирландский замок. Он изнурял себя гимнастическими упражнениями. Боксировал до потери сознания. Любил бесчисленных женщин. Ничего не помогало.
Ну и пусть. Бессонница дает ему больше времени для работы. За последние три года его доходы выросли вчетверо. Заводы по переработке металлов и магазины, торгующие изделиями из металла, а также знаменитый «Каретти моторз» превратили его в миллиардера. У него есть все, что можно пожелать.
А если выживание на трех часах сна в сутки подчас делает его резким и грубым, так окружающие знают, что злить его не следует.
Паоло вошел в свой кабинет. Книжные полки уставлены литературой самой разнообразной тематики — от биографии Глена Кертиса до сведений о веселящем газе, с места за столом виден залив. Бывая в Сан-Керини, Паоло проводил время либо тут, либо в гараже, возился с машинами. Моторы успокаивали его. Давали уверенность. Если о них заботиться, они не подведут. Не то что люди.
Проклятие, а он просил ее выйти за него замуж.
Паоло взял с полки бутылку дорогого виски.
...Она намеревалась уехать из Нью-Йорка на следующий день, а пока спала в его объятиях.
— Выходи за меня, — прошептал он, не ожидая ответа.
Но, когда она открыла свои прекрасные глаза и дрожащим голосом произнесла: «Да», его переполнила радость, какой он никогда не знал до того.
Утром он продал единственное свое сокровище — старый двигатель, который отлаживал годами, — и купил кольцо. Решив сделать предложение по всей форме, занял кухню своей домохозяйки. Приготовил феттучини по бабушкиному рецепту. Накрыл стол взятой напрокат скатертью, расставил разномастные тарелки, украсив композицию свечой в старой бутылке из-под вина.
Все его хлопоты пошли коту под хвост. За обедом Изабелла нервничала, думала о своем. Едва попробовала пасту. А когда он, наконец, встал на одно колено, предлагая ей драгоценное кольцо и делая предложение стать его женой, она изменилась прямо на глазах.
Взяв кольцо из протянутой руки, Изабелла удивленно начала рассматривать его.
— В своем ли ты уме? — презрительно фыркнула она, а затем швырнула кольцо ему в лицо. — Я просто исследовала трущобы в твоем обществе, Паоло. Развлекалась. Мне казалось, ты понимаешь это. Замуж? Я принцесса Сан-Пьедро. Ты — никто.
Паоло плеснул себе виски. Загляделся в окно на дворец. Тот же вид, что открылся ему в день покупки виллы, — огни дворца, отраженные в воде.
Любовь делает человека слепым и глухим...
Но уж после Паоло не растерялся. Опять выкупил свой двигатель — ставший, кстати, прототипом двигателей «каретти» для мотоциклов. Презрение Изабеллы подхлестывало парня богатеть. И пусть кто-то назовет его методы жестокими, он никогда не опускался до уровня своего отца. Создавал состояние, не прибегая к старым связям.
Единственный раз, когда те самые связи оказались востребованными, — на этой неделе. По просьбе Изабеллы, чтобы найти ее племянника.
Но теперь он понимал, что при любых его стараниях она всегда будет видеть в нем низшего. Сколько бы денег ни было на его банковском счету, собственная его цена будет для нее равна нулю.
Большим глотком он осушил бокал до дна. Ничего. Теперь ему нет дела до других людей. Он уже не маленький мальчик, которого бросила мать и чей отец вечно в тюрьме. Один, он был беззащитен. Но классу к пятому его научили драться, не боясь ни более старших, ни более сильных. Забивая их оскорбления обратно им в глотки. Таким образом он приобрел бесценный опыт.
13 
