90 
— Ты хочешь заставить меня раскаяться в том, что я вызвал этого прохвоста Улверстона?! Хочешь, чтобы я извинился? Не рассчитывай на это! Да, вызвал, и очень рад этому, так и знай! И я буду с ним стреляться! Богом клянусь, буду!
— Нет. Это совершенно невозможно.
— Это было бы невозможно только в одном случае — если бы он извинился. Так что, он готов? Выходит, он струсил?
— Улверстон готов встретиться с тобой где и когда угодно, — ответил эрл. — Но если ты откажешься от поединка, так же поступит и он. По-моему, это самый разумный выход.
— Ты ошибаешься! — неприятно рассмеявшись, выкрикнул Мартин. — А если он поступит так, как ты говоришь, стало быть, он еще больший идиот, чем я думал! Предупреди его! А я уж не промахнусь!
— Я уже предупредил его, — отозвался Жервез. — Он готов пойти на это, но первым извиниться следует тебе — ведь это ты бросил ему вызов!
— Да, это так, и ты не заставишь меня взять его обратно!
— Нет, конечно, заставить тебя не в моих силах. — Голос эрла, холодный и бесстрастный, прозвучал странным диссонансом в сравнении с дрожавшим от ярости голосом Мартина. — Но ты поступил так лишь потому, что не знал некоторых обстоятельств. Улверстон обручен с мисс Болдервуд.
— Что?! — Мартин оцепенел, будто пораженный громом. Вся кровь бросилась ему в лицо. Оно страшно побагровело и тут же стало мертвенно-бледным.
— Было решено, что оглашение состоится после ее первого выезда в свет, но его предложение принято.
— Ложь! — воскликнул Мартин. — Ты специально придумал это, чтобы я взял обратно мой вызов! Не верю!
Жервез предпочел промолчать. Стоя возле камина, он даже не смотрел на Мартина и, казалось, не слышал его криков. Уставившись в огонь неподвижным взглядом, он резко ткнул носком сапога горящее полено и смотрел, как искры вихрем взвились вверх и исчезли в черной дыре дымохода. Вдруг краем глаза он заметил какое-то движение и поднял на Мартина взгляд, но тот лишь отошел к окну, будто желая сейчас быть как можно дальше от брата, и эрл снова опустил глаза.
— Она могла бы сказать мне! — вырвалось у Мартина.
— Да.
— Она знала, что я… Она знала…
— Она молода и немного легкомысленна.
— Легкомысленна?! О нет! Только не она! Титул… прекрасное положение! Вот о чем она мечтала! Вот что для нее главное! Если бы ты сделал ей предложение, она бы тоже согласилась! А если бы ты умер и я унаследовал все, она тут же кинулась бы в мои объятия и послала бы Улверстона ко всем чертям!
— Вряд ли бы ты захотел ее в таком случае!
— Я бы захотел ее в любом случае! — пылко воскликнул Мартин. — Она единственная женщина, которую я любил! И буду любить вечно!
Эрл опять предпочел дипломатично промолчать. Мелодраматичное заявление вызвало искру насмешки в его глазах, но Мартин этого не заметил.
— Женщины! — с патетическим взмахом руки воскликнул Мартин. — Теперь я понял, каковы они все! Теперь ни одной из них не заманить меня в брачные сети! — Он принялся беспокойно кружить по комнате, не находя себе места. Бушевавшая в нем ярость требовала выхода. Руки хватались то за одно, то за другое, бесцельно перекладывая вещи с места на место: то он листал лежавшую на столе книгу, то пытался отдернуть штору, будто ему не хватало воздуха, потом стал лихорадочно ощупывать громоздкие украшения в изголовье огромной кровати. Наконец схватил лежавший на туалетном столике гребень слоновой кости, несколько секунд тупо смотрел на него и вдруг швырнул через всю комнату так, что он разлетелся на куски. Мартин вздрогнул, словно очнувшись, и виновато пробормотал:
— Я сломал твою гребенку. Прости, пожалуйста!
— Не важно.
— Да уж конечно! У тебя их не меньше дюжины! — рявкнул Мартин, будто ему недоставало только этого, чтобы еще больше возненавидеть брата.
Осторожный стук в дверь заставил эрла повернуть голову. На пороге комнаты появился лакей и с извиняющимся видом пробормотал, что его послали сообщить его милости, что обед подан.
— Передайте Эбни, я спущусь через четверть часа.
— Да, милорд. Ее милость…
— Передайте ее милости мои извинения. Скажите, я спущусь, как только переоденусь к обеду.
Лакей перевел любопытный взгляд на Мартина и с поклоном удалился.
Не успела дверь захлопнуться, как Мартин взорвался:
— Неужели ты ожидаешь от меня, что я соглашусь и дальше оставаться под одной крышей с этим Улверстоном?
90 
