Особенно,... 
35 
— С Костей все будет хорошо, — сказал он так, будто говорил сам с собой.
Его тон насторожил Мэйзи.
— Конечно, все с ним будет хорошо. — Она говорила с жаром, но все же полной уверенности у нее не было. Прошла всего пара недель с тех пор, как Косте сообщили о смерти родителей. Алексей вел себя с ним очень ласково, давая и ему, и Мэйзи ту поддержку, которая была так нужна им в эти тяжелые дни.
— Я защищу его, — сказал Алексей.
— Конечно, — ответила Мэйзи, гладя его спину.
Алексею хотелось отдаться теплу, исходившему от Мэйзи, но его собственные страхи были слишком сильны. Он понял охвативший его ужас как предупреждение — Мэйзи рано или поздно уедет, и ему нужно сохранить дистанцию.
Он резко сдвинулся, высвободившись из объятий Мэйзи, и зажег лампу со словами:
— Я не могу защитить его от тебя.
Мэйзи заморгала от яркого света. Она выглядела беззащитной, но Алексей не мог позволить себе жалость.
— О чем ты говоришь? — не поняла она.
— О том, что тебе придется уехать. Мы же оба знаем, что рано или поздно все закончится.
— Почему ты сейчас поднимаешь эту тему? — прошептала она. — Среди ночи?
И он сказал слова, которых Мэйзи в глубине души боялась больше всего:
— Я так больше не могу, Мэйзи.
Уже несколько недель она жила с ним, спала рядом с ним, позволяла ему проникать в свое тело, но, по большому счету, знала его лишь поверхностно. Теперь Алексея мучили его внутренние демоны, но, даже лежа в таком состоянии рядом с ней, он не пускал ее к себе в душу.
— Я понимаю. — Это было все, что она смогла сказать, но она ничего не понимала. Он рвал ей душу, а она даже не ожидала этого.
Хотя все признаки были налицо. В путешествиях они всегда были одни, и Мэйзи не возражала — ей хватало компании Алексея и Кости, но это многое говорило о той роли, которую Алексей отводил ей в своей жизни. Она помнила фотографии в журналах, на которых он держал за руку разных женщин. Но она никогда не будет на их месте, и все потому, что он стесняется ее.
Алексей сделал глубокий, прерывистый вдох.
— Ты счастлива со мной? — спросил он почти безнадежно.
— Да. «Я никогда в жизни не была так счастлива», — думала она.
— Ты никуда не ходишь, ни с кем не видишься. — Он сел в постели, опираясь на изголовье кровати.
— Я вижусь с тобой и с Костей.
— Нельзя так жить дальше. Меня это уже начинает раздражать. Нам надо выходить в свет и общаться с людьми — а то, как мы живем сейчас, просто ненормально.
Она никак не могла взять в толк, о чем он говорил. Наверное, он просто напуган своими снами, темнотой и тишиной. Может, если она будет лежать тихо, он скажет что-нибудь, что хотя бы чуть-чуть приоткроет ей дверь в его душу.
Но она не сдержалась и пробормотала:
— Ты хочешь встречаться с людьми?
— Может, тебе нужно выйти на работу, — сказал Алексей вместо ответа. — Тебе нужна своя собственная жизнь.
Его слова прозвучали обидно.
— У меня есть работа — я забочусь о Косте. У меня есть своя жизнь.
— Но сколько это продлится?
— Думаю, это зависит от тебя.
— Будь на то моя воля, мы никогда бы не вылезли из этой постели.
Но выражение его лица не смягчилось при этих словах. Она знала, что откровений не будет. Она могла настаивать, но в ее голове вновь и вновь звучали слова: «Нельзя так жить дальше. Нам надо общаться с людьми. Тебе нужна своя собственная жизнь…» Смысл у этих слов был один и тот же: «Ты начинаешь мне надоедать».
— Давай спать, — предложила Мэйзи. На самом деле спать ей хотелось меньше всего на свете.
Алексей выключил свет. Мэйзи ждала, что он протянет руку к ней, но этого не произошло. Он по-прежнему сидел, глядя в темноту.
Она перевернулась на бок, стараясь быть незаметной, и тоже не смогла уснуть.
— В полдень должен прийти корабль, на котором будет много народу. Думаю, я посажу их на яхту, но некоторые из них останутся на ночь на вилле. Ты готова?
Этим утром за завтраком Алексей выглядел потрясающе в оливково-зеленой рубашке-поло и свободных брюках. Наверное, он пах кремом после бритья, но Мэйзи этого не чувствовала — он даже не поцеловал ее в щеку с момента их ночного разговора.
— Вообще я неплохо умею общаться с людьми, — сказала она.
— Я знаю. Вся здешняя прислуга тебя обожает. Но сегодня все будет более официально, и люди захотят узнать, кто ты такая. — Он медленно повернул голову и пристально посмотрел на нее своими синими глазами. — Что я им скажу?
35 
