30 
— Что ты делаешь? — тихо спросила она.
Не ответив, Алексей начал вешать ее одежду на стоявшее в углу кресло. Ее платье, чулки, бюстгальтер и трусики — все, что она небрежно разбросала по полу.
Мэйзи молча смотрела на него, все еще дрожа, но каким-то странным образом его действия тронули ее. Его жесты были столь точными, что казалось, они имели какое-то значение. Когда он закончил вешать ее одежду, она подумала, что сейчас он уйдет. Но вместо этого он забрался в постель и лег рядом с ней. Между ними воцарилась тишина, нарушаемая только звуком их дыхания — его, ровного и глубокого, и ее, прерывистого и быстрого.
— Твоя проблема… в чем было дело? — неуверенно спросила Мэйзи.
Алексей так долго молчал, что она уже не надеялась услышать ответ. Наконец он ответил, и его слова удивили Мэйзи:
— Дело было в компании, которая торгует древесиной.
— Ничего серьезного?
Алексей лежал на спине, закинув руку за голову, и смотрел в потолок. Мэйзи видела его в профиль, но все же заметила на его лице следы усталости. Она впервые подумала о том, что работа для Алексея никогда не прекращалась.
— Я решил лишь самые срочные вопросы. Все остальное потерпит до завтра.
Она поняла, что он оставил работу неоконченной ради нее.
— Сегодняшний вечер был потрясающим, — тихо произнесла она. — Спасибо тебе.
Алексей повернул голову, и их взгляды встретились.
— Ты была счастлива. — Это был не вопрос, а утверждение. Вдруг он нахмурился. — Ты дрожишь.
Он придвинулся к ней, поднял одеяло и увлек ее в свои объятия. Несмотря на холодный душ, его тело было как солнце. Алексей излучал тепло и покой, но Мэйзи не могла расслабиться.
— Поговори со мной, — пробормотал он, зарываясь лицом в ее волосы. — Расскажи, как ты оказалась у Куликовых. — Она промолчала, и он спросил: — Ты познакомилась с Анаис в школе?
— Да. Нам было по четырнадцать. Она была высокая и стройная, а я — низенькая толстушка.
Алексей провел рукой по изгибу ее бедра. С тех пор как они встретились, Алексей ясно давал ей понять, что ему нравятся ее женственные формы.
— Вы были близкими подругами?
— Меня немного дразнили в школе из-за моего происхождения, но Анаис защищала меня, и я всегда буду ей благодарна за это.
— А что произошло, когда вы закончили учиться?
— Анаис пошла в модели, а я… — Мэйзи сделала глубокий вдох. Она никогда никому не рассказывала об этом, но темнота и крепкие объятия Алексея придали ей смелости. — Моя мама заболела, и мне пришлось за ней ухаживать.
— Понимаю.
Но он не понимал — ему было невдомек, как долго и мучительно она умирала в течение целых двух лет, а Мэйзи, стоявшая на пороге взрослой жизни, была лишена радостей, обычных для молодой девушки.
— Твоя мама умерла, — не подумав, сказал Алексей.
Мэйзи взглянула на него.
— Откуда ты знаешь? A-а, это твое расследование… — Мэйзи попыталась отодвинуться от Алексея, но он не выпускал ее из объятий.
— Нет, мои люди так глубоко не копали. Я знаю это потому, что ты ни разу не позвонила в Англию. Обычно все девушки рано или поздно звонят своим матерям.
— Даже если бы мама была жива, я вряд ли звонила бы ей, — откровенно сказала Мэйзи.
— Она плохо относилась к тебе?
— Она была матерью-одиночкой. Когда я родилась, ей было всего шестнадцать, и она всегда говорила мне, что я испортила ей жизнь. А потом она заболела раком, и я стала ей нужна.
— А что произошло после ее смерти?
— Я случайно встретила Анаис в торговом центре в Лондоне. Это было всего через несколько недель после маминой смерти. Я была обескуражена, но тут появилась Анаис, беременная Костей, и она попросила меня помочь ей с переездом. Сестер у нее не было, а ее мать была просто мегерой.
— Это вас объединяло, — сказал Алексей, откинув волосы с ее лица. Ей нравилось, когда он так делал. — И ты осталась жить у Анаис?
Мэйзи молчала — разговор зашел на опасную территорию.
— Ты никогда не думала о том, чтобы поступить в институт?
Если даже в вопросе Алексея была критика, Мэйзи ее не уловила и поэтому решила ответить честно:
— Думала — после того, как умерла мама. Я еще до этого поступила, но не смогла начать учебу из-за мамы. А потом появилась Анаис, и я приняла решение, о котором не жалею.
— Лео мог бы найти тебе работу в одной из своих компаний. Я же тебя знаю — ты умная девочка.
30 
