– Не забывай: это не обычная свадьба, – напомнила Рут.
– Тебе нравится Оуэн? – спросила Уинни.
Нравится ли ей Оуэн? Рут задумалась. Последние несколько дней она только тем и занималась, что старалась побороть возникшее в нее желание. Именно поэтому брак с Оуэном Стоуном казался ей ошибкой, и ошибкой роковой. Рут с радостью родила бы ему детей. Однако все, что нужно Оуэну, это сделать счастливой свою тетю, о чем он и заявил со всей определенностью.
Рут удавалось прикидываться равнодушной шесть дней. Но как долго еще она продержится? А едва Оуэн догадается о ее чувствах, она умрет от стыда. Для него это всего лишь брак по расчету, эмоции здесь совершенно ни при чем.
– Я спрашиваю, он тебе нравится? – повторила Уинни.
Рут кивнула.
– Это так страшно – быть за ним замужем?
– Не думаю.
– Так чего ты беспокоишься, малышка? Я просто умираю от любопытства – так хочется его увидеть! – воскликнула подруга. – А вдруг это будет настоящий брак?
– Ты что – спятила! – воскликнула Рут, закидывая в рот очередную ягоду и запивая ее шампанским.
Из-за Альберты Рут соблюла старый обычай: ночь перед свадьбой провела у себя. У нее возникло ощущение, что предстоящая церемония беспокоит Оуэна точно так же, как и ее. Хотя он снова заговорил о свадьбе только накануне вечером, когда Рут известила его, что собирается ночевать дома.
– В этом есть необходимость? – хмуро спросил Оуэн. – А если вы понадобитесь Саймону?
– Тогда ему придется довольствоваться дедушкой, – раздраженно ответила она. – Я хочу это сделать, и я это сделаю!
– Вы часом не собираетесь сбежать от меня?
Рут уставилась на него, удивленно приоткрыв рот.
– Что за мысли приходят вам в голову!
Оуэн глубоко вздохнул. Широкие плечи поднялись и опустились.
– Женщины, как известно, непостоянны.
– Ну, обо мне этого сказать нельзя, – с вызовом заявила Рут. – Я же подписала вашу идиотскую бумагу, так? Хотя, смею вас уверить, нужды в этом не было: я никогда не отказываюсь от своих обещаний.
Однако на сей раз ее так и подмывало взять свои слова обратно…
А что, если тетя Альберта проживет не полгода и не год, а гораздо дольше? Что тогда? Интересно, приходила ли эта мысль Оуэну?..
В десять часов утра, когда дождь кончился и выглянуло солнце, Рут оделась. В десять пятнадцать за ней приехала машина. В десять двадцать пять Рут была на месте. В десять тридцать она стала миссис Оуэн Стоун.
– Жених может поцеловать невесту.
Рут не успела понять, кто произнес эти слова. Но когда Оуэн послушно обнял ее, когда его губы прильнули к ее губам в поцелуе, который длился целую вечность, она почувствовала, что теряет сознание.
Да, ради Альберты они перед свадьбой играли в любовь: Оуэн держал Рут за руку, обнимал ее, даже целовал – еле касаясь губами. Но сейчас Рут казалось, что Оуэн целует ее по-настоящему, хотя знала, что это всего лишь притворство. Она едва удержалась, чтобы не ответить, однако это усилие едва не убило ее на месте.
А потом внезапно Рут поняла, что свободна. Она оглянулась на подругу, которая в восторге взирала на Саймона, совершенно очаровательного в сером костюмчике, на Альберту, счастливо улыбающуюся, на Чарлза, партнера Оуэна, который, едва увидев невесту, уже не спускал с нее загоревшихся глаз. И наконец Рут осмелилась посмотреть на… мужа.
– Миссис Стоун, вы просто сногсшибательны! – произнес тот.
Более того, Рут совершенно ошеломила его, когда Оуэн встретил ее у подъезда. Серебристо-серое платье, длиной до колен, обрисовывало фигуру – и, кажется, лифчика на ней не было. Последняя мысль мучила Оуэна всю церемонию.
Стройные ножки обтягивали шелковые чулки телесного цвета – странно, но он прежде не замечал, что у Рут такие длинные ноги. Маленькие ступни прятались в туфлях на шпильках. Голову венчала шляпка, украшенная кружевной вуалеткой.
Оуэн услышал, как Чарлз, задохнувшись от изумления, произнес:
– Это называется «очень даже ничего»?! Да ты, наверное, ослеп, приятель. Она самая соблазнительная женщина, которую я когда-либо видел. Господи, как я тебе завидую!
Да, Линн была прекрасна, но Рут… У Оуэна перехватило дыхание. Он чувствовал себя польщенным: Рут явила себя во всем блеске, хотя это была всего лишь работа, за которую Оуэн ей платил. Но, будучи добросовестным работником, Рут великолепно выполняла свои обязанности. Альберта была совершенно счастлива.