45 
– Ну, это все болтовня.
– Вы думаете, я еще мальчишка, и рассказываете мне сказки на сон грядущий. Но я такой, что верю этим сказкам, Спайсер. Мне кажется: опасно, что ты и Роз живете в одном городе. А тут еще эта другая шлюха, которая вздумала ее расспрашивать. Тебе надо исчезнуть, Спайсер.
– Что ты имеешь в виду – исчезнуть? – спросил Спайсер. Он стал шарить у себя в пиджаке, а Малыш не сводил с него глаз, положив руку на колени. – Ты ведь ничего не задумал? – спросил Спайсер, шаря в кармане.
– А ты что, испугался? Я хотел сказать: отдохни, съезди куда-нибудь на время.
Спайсер вынул руку из кармана. Он протянул Малышу серебряные часы.
– Ты можешь доверять мне, Пинки. Посмотри, что ребята мне подарили. Прочти надпись: «Десять лет дружбы. От ребят с ипподрома». Я никогда не подвожу друзей. Это было пятнадцать лет тому назад. Я уже двадцать пять лет на скачках. Когда я начал, ты еще и не родился.
– Тебе нужен отдых, – сказал Малыш. – Я только это и хотел сказать.
– Я с удовольствием отдохну, – ответил Спайсер, – но я не хочу, чтобы ты думал, будто я сдрейфил. Я поеду сейчас же. Уложу чемодан и смотаюсь сегодня же вечером. Ну что ж, я с радостью уеду.
– Нет, – сказал Малыш, глядя на свои ботинки. – К чему такая спешка. – Он поднял ногу. Подошва была проношена, на ней виднелась дыра величиной с шиллинг. Он опять подумал о коронах на стульях Коллеони в «Космополитене». – Ты мне понадобишься на скачках. – Спайсер заметил, что Малыш улыбнулся. – Мне нужен дружок, которому можно доверять.
– Ты можешь доверять мне, Пинки. – Пальцы Спайсера гладили серебряные часы. – Почему ты улыбаешься? Что у меня – грязь на лице, что ли?
– Я как раз думал о бегах, – ответил Малыш. – От них для меня очень многое зависит. – Он поднялся со стула и стал спиной к меркнущему свету, к стене дома напротив, к покрытым сажей стеклам, глядя на Спайсера с каким-то особым любопытством. – А куда ты поедешь, Спайсер? – спросил он.
Решение его было принято, и во второй раз за несколько последних недель он видел перед собой человека, который должен умереть. Невольно у него возникали вопросы… Ну что ж, возможно даже, что старого Спайсера и не ожидала геенна огненная, он был честный старик, он сделал не больше зла, чем всякий другой, он мог бы проскользнуть через врата… Но Малыш не представлял себе загробную жизнь иначе, как с вечными муками. Он слегка нахмурился от напряжения – зеркальное море, золотая корона и… старик Спайсер.
– В Ноттингем, – ответил Спайсер. – Мой приятель держит там бар «Голубой якорь», на Юнион-стрит. Без лицензий. Высший класс. Горячие завтраки. Он часто говорил мне: «Спайсер, почему ты не станешь моим компаньоном? Мы бы сделали из этого старого кабака отель, будь у нас несколько лишних фунтов в кассе». Если бы не ты и не ребята, я бы сюда и не вернулся. Я бы с удовольствием остался там навсегда.
– Ладно, – сказал Малыш. – Ну, я пошел. Во всяком случае, мы договорились.
Спайсер снова лег на подушку и поднял ногу, на которой болела мозоль. В шерстяном носке была дыра, и оттуда высунулся большой палец, заскорузлая кожа с годами потрескалась.
– Спи спокойно, – сказал Малыш.
Он спустился по лестнице; парадная дверь выходила на восток, и в передней было темно. Он зажег свет возле телефона и потом снова, сам не зная почему, выключил его. Затем он позвонил в «Космополитен». Когда коммутатор отеля ответил, он услышал отдаленную музыку, доносившуюся из Пальмового зала (thes dansants, три шиллинга за вход) за кабинетом в стиле Людовика XVI.
– Мне нужен мистер Коллеони.
«И соловей, что ночами поет, и почтальон, что сигнал подает». Мотив резко, оборвался, и низкий голос с еврейским акцентом замурлыкал в трубке.
– Это мистер Коллеони?
Ему было слышно, как звенел стакан, как в шейкере стучал лед для коктейля. Он сказал:
– Это мистер Пинки Браун. Я все обдумал, мистер Коллеони. – За стеною маленькой, темной, устланной линолеумом передней бесшумно прошел автобус; фары его тускло светились в серых сумерках. Малыш прильнул губами к трубке и сказал: – Он не хочет слушать уговоров, мистер Коллеони. – Тот же голос что-то удовлетворенно замурлыкал ему в ответ. Малыш медленно и отчетливо объяснил: – Я пожелаю ему удачи и хлопну его по спине. – Он вдруг замолчал и потом резко спросил: – Что вы сказали, мистер Коллеони? Нет. Мне показалось, что вы смеетесь. Алло! Алло!
45 
