33 
– В ближайшие несколько дней мы все будем очень заняты, – сказал Янош. – Вы тоже, моя дорогая, – улыбнулся он Пруденс. – Чужаков обычно не приглашают на цыганские торжества, но вы наша гостья, поэтому вас примут как члена семьи.
Пруденс почувствовала, как кровь отхлынула от ее лица. Ласло никак не отреагировал на слова Яноша. Наклонившись, он гладил Бешника. Наверное, он отвлекся и ничего не слышал. Если бы он все слышал, он определенно возразил бы, не так ли? Он вряд ли захотел бы, чтобы она присутствовала на их семейном празднике.
– Полагаю, Кайян захочет устроить после крещения вечеринку? – Янош посмотрел на Пруденс. – Кайян самый старший из всех членов семьи Циффра. Мы с ним вырастили Ласло.
Она кивнула и почувствовала облегчение, когда Ласло поднял на нее глаза и нахмурился. Слава богу! Сейчас он скажет Яношу, что они не могут ее пригласить на семейный праздник.
Но мгновение спустя он просто кивнул и сказал:
– Да, я думаю, что мы можем устроить его в сарае. Там более чем достаточно места для столиков и танцевальной площадки.
– Несомненно, праздник будет веселым, поскольку цыгане жить не могут без песен и танцев, – сказал Янош. – Вы сможете познакомиться со всеми родственниками Ласло.
Пруденс заставила себя улыбнуться:
– Вы очень любезны, но я не думаю, что мне следует навязываться.
Янош посмотрел на часы:
– Не говорите глупости. Ласло, переубеди, пожалуйста, Пруденс. Я пойду найду Розу, а потом мы выпьем по бокалу шампанского за здоровье малыша.
Когда он удалился, Пруденс обратилась к Ласло:
– Почему ты ничего не сказал? Ты же знаешь, что я не могу пойти на этот праздник!
Его глаза сузились.
– Ты правда не хочешь навязываться? Может, мне напомнить тебе, как ты получила назад эту работу?
– Разумеется, меня беспокоит не это, – сердито произнесла она. – Что, если меня кто-нибудь узнает?
Он пожал плечами:
– Мои родственники тебя не узнают, а если и узнают, то никто ничего не скажет. Те, кто тебя видел, вряд ли тебя вспомнят. Рядом с тем местом, где они в то время жили, ходило множество посторонних девушек. Сомневаюсь, что кто-то тебя запомнил.
Пруденс замерла в оцепенении. Как всего несколькими словами можно причинить такую сильную боль? Как он может быть таким бесчувственным и жестоким после того, как был с ней так нежен всего несколько часов назад?
– Я понимаю, – машинально ответила она. – Давай надеяться, что все будет так, как ты сказал. А теперь позволь мне пойти взглянуть на несколько красивых картин.
Пруденс поднялась и сделала шаг в сторону двери, но Ласло преградил ей путь.
– Прости меня! – неожиданно произнес он.
– Что ты сказал?
Его широкие плечи напряглись.
– Прости, – тихо повторил он. – Мне не следовало говорить тебе этих слов. На самом деле я так не думаю.
Пруденс была потрясена, когда увидела в его глазах боль и страх.
– Пожалуйста, не уходи, – пробормотал он.
– Тогда зачем ты мне это сказал?
– Не знаю. Наверное, хотел сделать тебе больно.
– Почему ты захотел сделать мне больно? Я думала, что мы уже прошли этот этап. Ты сказал, что хотел бы, чтобы я забыла многие вещи, и что ты сам хотел бы измениться.
– Все это было сказано от чистого сердца. – Его голос слегка дрожал. – Но, говоря с дедушкой о предстоящих крестинах, я думал о том, что столько лет скрывал от него правду, и о том, как плохо я обращался с тобой. В этом и была причина внезапной перемены моего настроения. – Он поморщился. – Я просто сомневаюсь, что смогу давать обещания, стоя перед толпой родственников.
Пруденс сглотнула. Она не привыкла видеть Ласло таким растерянным и не знала, как ему помочь.
– Почему ты в себе сомневаешься? – спросила она, взяв его за руку.
В течение нескольких секунд он смущенно на нее смотрел, затем сжал ее руку, и она с трудом сдержала слезы.
– Тебе определенно нет необходимости задавать мне этот вопрос.
Заглянув в его глаза, Пруденс, к своему удивлению, обнаружила, что забыла все плохое, что было между ними, и простила его. Ведь она его любит, а разве прощение не высшая форма любви?
– Михай не выбрал бы тебя на роль крестного, не будь он полностью уверен в том, что ты этого достоин.
Ласло снова поморщился и отвернулся.
– Я же сказал, что Михай выбрал меня только потому, что я член его семьи, а семья для нас, цыган, превыше всего, – произнес он хрипловатым голосом.
– Ты это доказываешь своим личным примером. Янош рассказал мне, как ты поддерживал его, когда болела твоя бабушка. И сейчас ты продолжаешь о нем заботиться. Чтобы его не расстраивать, ты даже позволил мне остаться. Несмотря на то, что произошло между нами семь лет назад, ты переступил ради него через свою гордость. Ты сильный, добрый и преданный, и я думаю, что из тебя получится отличный крестный.
33 
