Глава 1

Красота здешних мест захватила Дариуса, хотя он не считал себя ценителем прекрасного. Полагаться можно только на эффективность, жесткость и проницательность.

Ему пришлось арендовать вертолет и пролететь пять миль над морем к маленькому острову Херрингдин. Так как теперь остров являлся его собственностью, хорошо было бы его осмотреть, прежде чем отправиться на важную встречу.

Теперь остается уповать на благоразумие, раз все остальное подвело его.

Вид залитого солнцем моря, блеск волн, накатывающих на песок, потрясли его, заставив прижаться к стеклу.

— Снижайся, — скомандовал он пилоту.

Вертолет спустился ниже и полетел вдоль побережья. Отсюда Дариус мог критически осмотреть свои владения.

Или так ему казалось. Однако в его взгляде, охватывавшем скалы, поросшие сочной зеленью, и золотистый берег, никакой критики не было, лишь изумление и удовольствие.

Скалы становились все ниже, поднимаясь над берегом всего на несколько футов. Дариус увидел огромный дом, когда-то элегантный, но теперь совсем ветхий. Перед ним раскинулся сад, доходящий до посадочной полосы, расположенной почти у самого пляжа.

Вдалеке виднелось скопление зданий. Скорее всего, это Эларик, самый крупный город на острове, с населением двадцать тысяч человек.

— Приземлись здесь, — распорядился Дариус.

— Я думал, вы хотите облететь город, — запротестовал пилот.

Внезапно Дариусу захотелось избежать городского шума, машин, толпы. Берег манил его. Незнакомое ощущение для человека, не слывущего импульсивным. В бизнесе спонтанность, как правило, весьма опасна, но сейчас он поддался искушению исследовать это место.

— Приземляйся, — настойчиво повторил он.

Вертолет медленно опустился на землю. Дариус выпрыгнул из него и поспешил к берегу. Гибкая, ловкая фигура и физическая подготовка никак не выдавали в нем бизнесмена, занимающегося сидячей работой. Влажный, но гладкий и плотный песок почти не угрожал дорогой одежде.

Внешний вид Дариуса говорил о том, что он — успешный человек, который может позволить себе потратить большие деньги на одежду. Песчинки прилипали к его туфлям ручной работы, но их можно легко стряхнуть, и это была ничтожная цена за то, что предлагал ему берег.

Спокойствие.

После тяжелых событий, случившихся с ним в последнее время, ничто не могло подарить ему большей радости, чем этот пляж. Дариус стоял, запрокинув голову, закрыв глаза и подставив лицо солнечным лучам. Он ощущал, как мягкий бриз овевает его, и наслаждался тишиной.

Столько лет прошло в борьбе, заговорах, маневрах… А он даже не догадывался, что здесь его ждет такое простое, такое обычное счастье.

Внешне Дариус был слишком молод для подобных мыслей: чуть за тридцать, высокий, сильный, привлекательный, готовый бросить вызов всему миру. Внутри же все обстояло иначе. Он уже бросил вызов миру, выиграл одни битвы, проиграл другие и был сильно утомлен.

Но здесь, возможно, у него появится шанс набраться сил перед предстоящей борьбой. Он медленно вдохнул и выдохнул, желая, чтобы тишина длилась вечно.

Но тут…

Смех нарушил очарование. Дариус со стоном открыл глаза и увидел в воде две фигуры, направлявшиеся к берегу. Как только они оказались на песке, он понял, что это большая собака и молодая женщина — около тридцати лет, стройная, спортивная, энергичная и длинноногая. Она была в черном закрытом купальнике, скорее удобном, чем соблазнительном, а ее каштановые волосы были заколоты на затылке.

Как мужчина, которого преследуют женщины, Дариус знал, что обычно они используют плавание как еще один способ покрасоваться. Но если эта девушка и сообщала что-то мужчинам, так это было следующее: «Я ношу то, что удобно, поэтому не думайте, что я выставляю себя напоказ в попытках привлечь ваше внимание».

— Могу ли я чем-то вам помочь?! — весело крикнула она.

— Я просто осматриваюсь, хочу прочувствовать это место.

— Правда оно замечательное? Мне кажется, если я когда-нибудь попаду на небеса, там будет так же, как здесь… Не то чтобы я собралась в рай. Перед такими, как я, его ворота захлопнутся.

Хотя Дариус скорее умер бы, нежели признался в этом, сравнение с небесами настолько походило на его собственные мысли, что он был готов простить ей то, что она нарушила тишину.

  1