ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Леди туманов

Красивая сказка >>>>>

Черный маркиз

Симпатичный роман >>>>>

Креольская невеста

Этот же роман только что прочитала здесь под названием Пиратская принцесса >>>>>

Пиратская принцесса

Очень даже неплохо Нормальные герои: не какая-то полная дура- ггероиня и не супер-мачо ггерой >>>>>

Танцующая в ночи

Я поплакала над героями. Все , как в нашей жизни. Путаем любовь с собственными хотелками, путаем со слабостью... >>>>>




  27  

– Тему?

– Да, тему. Любую. Мастерская Санта-Клауса, замок Снежной королевы, рассказы Диккенса, ангелочки. Все, что имеет отношение к Рождеству. Знаете, какие мои любимые украшения?

Гарретт заинтересованно кивнул.

– Те, что мы сами делали в детстве. Даже если мы с сестрой выбивались из темы, мама все равно находила место для наших поделок.

Разделавшись с двумя порциями, Гарретт отставил тарелку и вытер салфеткой рот. Эти счастливые детские воспоминания озадачили его.

– У нас с вами было разное детство, – сказал он.

– Я знаю, что мне повезло. – Тори поставила грязные тарелки в раковину. – Потом помою, если вы не против. – Она взяла со стола бокал. – Вино можем допить в процессе.

Улыбнувшись, Тори исчезла в проеме кухни. Гарретт неохотно последовал за ней. У стены между окнами величественно возвышалась елка. Тори поставила бокал на кофейный столик и прибавила свет на выключателе.

Ель заблестела, словно уже была кем-то украшена. Гарретт засунул руки в карманы, восхищаясь этой волшебной картиной.

– Она и так великолепна, – заметил он.

– Согласна. – Тори подошла к нему, чтобы отсюда насладиться видом величественного дерева. – Представьте, какая она будет в игрушках. – Она хлопнула в ладоши. – Что ж, начнем. Вы отвечаете за творческую сторону вопроса.

Тори взяла Гарретта под руку и подвела к коробке с блестящими наклейками. Коробка оказалась чем-то вроде пиратского сундука с сокровищами – столько в ней было всего яркого и блестящего: золотистые шары, хрустальные сосульки, блестящие белые снежинки, фонарики и лампочки самых разных цветов и форм.

– У вас тут целая коллекция, – удивился Гарретт.

– Не обязательно использовать все. Берите то, что больше нравится. – Тори вытащила несколько золотистых шариков размером с мандарин и принялась развешивать по веткам. – Кому-то нравится симметрия, кому-то нет. Так что поправляйте меня, если что. – Услышав вместо ответа лишь глубокий вздох, Тори продолжила: – Вы дотянетесь до той ветки?

Гарретт помог ей повесить последний шарик, и Тори принялась за гирлянду. Даже с незажженными лампочками елка буквально искрилась от света. Дело оставалось за сосульками и снежинками.

Вдохновившись глотком красного вина, Гарретт решил, что основным цветом будет красный. Одну за одной он вешал игрушки всех оттенков красного – от темно-бордового до самого яркого, как цвет шапки Санта-Клауса. Не важно, какой формы была игрушка – будь то птичка или колокольчик, цепочка, бриллиант или звездочка, – он вешал все это на елку, подводя под общую концепцию цвета. Время от времени Тори направляла его руку в глубь елки, где игрушки придавали дереву дополнительный объем.

– Красный цвет очень органичен, – сказала она. – И он не так прост, как многие думают.

– Я последовал примеру вашей мамы. Красный цвет будет нашей темой.

Тори засмеялась:

– Отличное начало. – Она повесила на пальцы несколько красных игрушек и обошла дерево с другой стороны. – Расскажите о своей матери.

Ее вопрос не застал Гарретта врасплох. Эта женщина совала свой нос во все сферы его жизни. К тому же она беззастенчиво делилась с ним историями своей семьи. И справедливо ждала от него того же. Гарретт не хотел ее разочаровывать. Но ему было немного что рассказать.

– О которой из них? – спросил он, вешая красную розочку рядом с алым наливным яблоком.

– Для начала о той, что вас родила, – предложила Тори, не скрывая искреннего интереса.

Еще одно доказательство, что она любит людей. Ее открытость и естественность располагали. Видимо, поэтому Гарретт ответил не задумываясь:

– Я ее совсем не знал. Она ушла от нас, когда мне было три года. И умерла, когда мне было десять.

– Мне очень жаль, – грустно сказала Тори. – Вы видели ее после того, как она ушла?

– Нечасто. Где-то раз в год мы встречались. – Голос Гарретта не выражал никаких эмоций. И все же впервые за долгие годы он ощутил то чувство утраты и предательства, что испытывал в те дни. – Долгое время я мечтал, чтобы она вернулась. Ни няня, ни мачеха не могли заменить мне ее. А потом как отрезало. Я даже не знаю, любила ли она меня когда-нибудь. Я был нужен ей, чтобы шантажировать отца, который не хотел отдавать меня в ее руки.

– Как грустно, – промолвила Тори. Печаль и впрямь обуяла ей от такого признания. – Но зато это подтверждает, что отец любил вас.

Да, эта женщина во всем искала плюсы.

  27