62 
Каллиопа сказала:
— Если ты намерен покорить и править, лучше издай указ, предписывающий феям и демонам жить в мире. Создай образцовое королевство.
— Сильванцы никогда не станут так жить. Они считают себя выше всех других видов. Неужели твоя семья не вложила эту мысль в твою голову?
— У меня есть своя голова на плечах.
Слова, которые никогда не произнесла бы Кари.
— Ну как же, ты наверняка считаешь обычаи других видов варварскими. Например, предъявляющий права демонский укус.
— Я бы сказала, что это — весьма частое явление. Ликаны и вампиры тоже кусают своих партнерш.
— Если бы ты была парой Ликана, то позволила бы ему отметить твою плоть?
— Если бы я любила и доверяла ему, то позволила бы, — ответила она, ошеломив Сиана. — Но…
— Что за «но»?
Конечно же, она постарается оправдать столь категоричное заявление.
— Не думаю, что это справедливо. Почему женщины не могут оставлять укус метку? Если бы я носила метку, то заставила бы моего мужчину сделать татуировку или что-то типа того.
— Татуировку, — прохрипел Сиан в ответ. — Справедливости ради.
— Это слишком прогрессивно для ископаемого, типа тебя?
У Сиана разыгралось воображение. Каллиопа обнажает шею, чтобы принять его клыки… в то время как его член погружен глубоко в ее тело… на грани первого семяизлияния…
Эта картинка заставила Сиана стать тверже адского металла, его клыки изнывали не меньше, чем член. Сиан провел ладонью по губам. Каллиопа разворошила надежды, которым лучше всего оставаться похороненными.
Как вышло, что от плана поматросить и бросить ее, Сиан перешел к фантазиям о том, как предъявляет на нее права?
Что, если она вернулась другой?
Сиан резко покачал головой. Что более вероятно… то, что его пара примет укус мужчины, или то, что в данный момент она плетет паутину лжи?
Поняла ли она, что является его парой? Сиан не скрывал, что его тянет к ней, тем не менее она ни разу не заговорила об этом.
— Если у тебя есть собственное мнение о других видах, что ты скажешь о демонах?
— Если бы я основывалась лишь на опыте общения с тобой, то предположила бы, что все демоны склонны к насилию и чрезмерной жестокости. Но я не верю в массовую ненависть и не стану приписывать деяния одного конкретного демона всем.
Что же она на самом деле из себя представляет?
— Насилие и жестокость? — Что там говорил Утер? Между приколами и жестокостью большая разница. — Да, я виновен во всех предъявленных обвинениях. Мне на самом деле присуще и то, и другое; потому что я — король ада.
Каллиопа вздохнула.
— Я так и думала.
— Как так?
— Что мы можем быть только теми, кто мы есть. Возможно, со временем ты сумеешь расширить свой кругозор.
— А если я доволен тем, кто я есть?
— Тогда ты никогда не сможешь мыслить шире.
Чтобы скрыть свою реакцию на Каллиопу, Сиан выпил из кубка. Во время разговора с ней его сердце бешено колотилось в груди. Рядом с ней Сиан ощущал, как годы стремительно бегут назад, заставляя его вновь чувствовать себя… молодым.
Но молодость подразумевала наивность, которой больше нет места в его жизни.
— Ты говоришь мне о том, что надо мыслить шире, — выдохнул он. — Но ведь ты была самой нетерпимой женщиной, которую я когда-либо встречал.
— Сколько лет было Карине, когда она умерла?
— Двадцать четыре. Как тебе сейчас, — ответил Сиан, нахмурившись.
Несмотря на это, ты планируешь отослать ее подальше от себя? Это также значит отправить ее туда, где он не сможет ее защитить. Мысли о том, что ее снова не станет, заставили крылья Сиана напрячься. Он жаждал спрятать свою пару от всех опасностей в коконе своих крыльев.
— Ты уверен, что она не изменилась бы к тридцати годам? К сорока? Через несколько столетий? Карина умерла прежде, чем у нее появился шанс расширить кругозор.
Мысли Сиана лихорадочно заметались в голове. Может ли молодая девушка, типа Каллиопы, стать королевой, которую он желал и заслуживал? Возможно, именно поэтому она и переродилась!
Что, если он сможет обучить эту легко приспосабливающуюся фею? Что, если он сможет подчинить ее своей воле? Сиан сглотнул. Совместное будущее все еще возможно.
— На первый взгляд может показаться, что в этой жизни ты родилась другой. Хотя, возможно, это просто спектакль. — Как он мог приспособить то, что даже не мог обнять? — Насколько мне известно, ты вспомнила прошлую жизнь и прямо сейчас водишь меня за нос. Ты — чрезвычайно искусная лгунья.
62 
