— Может, и на брачное ложе ты позовешь наложниц?
— Нет такой необходимости. Я сам буду их навещать. Они занимают одну из башен Грейвена, живут в роскоши.
Наверное.
— Может, перейдем к делу? Зачем ты пригласил меня на ужин?
Потому что абсолютная скука истощает мою жизненную силу, как ничто и никогда прежде. Потому что, когда я рядом с тобой, мой загнивающий разум исцеляется.
— Я уже говорил. Чтобы побольше узнать о моей пленнице. И я не приглашал. Я приказал явиться.
— Ты можешь узнать все что угодно, но все равно будешь презирать меня только за то, что я — фея.
— Каллиопа, может быть, я ищу причины, чтобы не презирать тебя.
Она явно не ожидала такого ответа.
— Тогда, Абиссиан, может быть, и я буду искать причины, чтобы не презирать тебя.
— Теперь, когда мы во всем разобрались, приступим к ужину?
Перед ними материализовались блюда с щедрым угощением.
— Ты создал этот ужин с помощью магии?
— У меня есть слуги.
Это пиршество было приготовлено целой армией прислуги, но продукты были доставлены сюда, действительно, с помощью волшебства.
— Это же… кушанья фей.
Она посмотрела на Сиана нежным взглядом, который заставил бы более неопытного демона дрожать от удовольствия.
Когда-то и Кари смотрела на Сиана таким же взглядом. Ему было стыдно признаться, как это влияло на него. Он мечтал о том, чтобы она снова и снова смотрела на него таким взглядом так же сильно, как мечтал предъявить на нее свои права.
— Абиссиан, спасибо.
Не доверяя своему голосу, он кивнул. Черт побери. Сиан, не позволяй ей вскружить тебе голову.
Каллиопа начала есть, чуть ли не мурлыча над салатом из зелени. Вкус сдобной булки с медом заставил ее блаженно зажмуриться.
Фейские яства не вызывали у Сиана аппетита, поэтому он опрокинул в себя кубок с демонским варевом и стал наблюдать, как Лила наслаждается любимыми блюдами.
Застывая в бессмертии, Ллореанцы искали новые ощущения, постоянно испытывая свое новое восприятие. Казалось, что тело Каллиопы вибрирует от каждого попробованного блюда. Ее грудь порозовела, соски топорщились под шелковым платьем.
Сиан ослабил воротник. Знает ли она, насколько сексуально выглядит, когда ест? Он получил ответ на свой вопрос, когда Каллиопа, застенчиво улыбнувшись, слизала мед с большого пальца.
Нет, не знает. Ее чувственность была врожденной.
На горячее материализовалось блюдо с фазаном и жареными овощами. Когда Каллиопа откусила первый кусок, с ее губ сорвался едва уловимый стон, который заставил Сиана поерзать на стуле.
За последний час приятная боль в паху переросла в требующее разрядки давление.
— Я не ошибусь, если скажу, что ты во власти сверхчувствительности?
Ее щеки окрасил румянец. Даже кончики ее ушей порозовели.
— Что заставило тебя так думать?
Сиан обнаружил, что ему нравится смущать ее.
— Да так, ничего.
— Есть еще какие-то подозрения обо мне, которые ты хотел бы озвучить?
— Ты — девственница.
Ее лицо застыло, подтверждая сказанное.
— Твой бывший не смог тебя соблазнить.
— Почему ты так уверен, что он пытался?
— Потому что на его месте я бы только этим и занимался.
Жизнь Сиана была бы очень легкой, если бы, как и его пара, он родился феем. Когда-то Сиан был готов на всё что угодно лишь бы выглядеть, как ее сородичи, действовать, как они. Когда-то он был готов на любую жертву ради нее.
— Может, сменим тему с моего сексуального опыта на более подходящую для ужина?
— Непременно. Как только расправимся с десертом. — Каллиопа стрельнула в него взбешенным взглядом. — У тебя отменный аппетит для столь хрупкого существа. — Хмыкнув над кубком, Сиан добавил: — Конечно, когда кто-то планирует сбежать из ада, необходимо подкрепиться.
— Когда кто-то не знает, получит ли еще когда-нибудь что-нибудь съестное, то этот кто-то старается наесться до отвала.
Она откусила большой кусок и начала преувеличенно тщательно пережевывать его.
Сиан едва сдержался от ухмылки. Ему нравилась смелость Каллиопы. Впрочем, не только это отличало ее от Кари. Принцесса жила абсолютной верой в собственное превосходство. А Каллиопа с легкостью впадала в ярость, не задумываясь о последствиях, вот уж поистине демонский темперамент.