Этого не может быть.
Это предсказано... предсказано...
Страх затопил Саройю изнутри, но она заставила себя махнуть рукой.
- Что ты можешь со мной сделать?
Я что, потею от усилий?
- Я - богиня.
- Ты бессильна. И ты являешься чистым злом. Что я могу с лёгкостью контролировать. Мне приступить к тому, что было так давно предсказано?
Саройя сглотнула.
- Попробуешь и потерпишь поражение. А затем я
покараю тебя всею божественной силой.
Дорада ухмыльнулась, при этом её лицо превратилось в отталкивающую маску.
- Думаю, я рискну.
Саройя повернулась к Лотэру.
- Вампир, сделай что-нибудь!
Его мышцы бугрились, лицо отражало мучения, но он даже не шевельнулся. Он полностью находился во власти Дорады.
- Не забирай Саройю, чародейка. Должен быть другой путь, чтобы всё решить!
И до неё вдруг дошло. Лотэр вёл себя так, словно она и была его Невестой, зная, что Дорада уничтожит её, чтобы наказать вампира.
Совершенно ясно, что он нашёл способ избавиться от своих клятва.
- Дорада, я - не его Невеста! Если ты хочешь отомстить Лотэру, ты должна убить...
- Почему ты отвергаешь меня, Саройя? - взревел Лотэр.
Дорада подняла руку, от её пальцев в сторону Саройи исходила мистическая энергия. Золотые украшения на её теле вибрировали, её единственный глаз сверкал. В воздухе разлилось электричество и вендиго завыли.
- Нет! - взвизгнула Саройя. - Не делай этого!
- Я бы никогда не причинила тебе боль, богиня, никогда бы не избрала своей целью, если бы не натравила на меня своих убийц. Дура! Ты заставила меня встать на этот путь.
Ты исполнила пророчество.
- Ты заплатишь, Дорада! Моя сестра...
- Передаёт тебе привет. - Дорада захлопнула свой глаз и крепко сжала кулак.
Саройю окутала тьма, вновь и вновь повторяющееся пророчество, она теряла сознание.
Было предсказано, что Ла Дорада, Королева Зла и Золота, чародейка огромной силы, уничтожит Саройю Жницу Душ, Богиню Смерти, возвращая её в Эфир, который её породил, навсегда бесформенной, как хаос, порождённый ею...
Предсказано. Самоисполняющееся пророчество. Темнота. Тишина. Холод.
Небытие.
Последняя мысль Саройи:
- Мои поступки имели последствия.
ГЛАВА 47
Элизабет осела на землю, её тело обмякло. Казалось, прошли часы, пока Лотэр - и Дорада - ожидали, когда она очнётся.
Ожидали...
В конце концов, она очнулась, резко сев и рассеянно растирая грудь.
- Саройя ушла? - Элли повернулась к вампиру. - О, господи, она ушла!
Лицо Лотэра разглаживалось, когда он взглядом окидывал светящуюся кожу и ясные глаза. Этот изгиб губ...
Её очарование и прежде манило его. Теперь же, освободившись от Саройи, его женщина стала неотразима.
Существо внутри неё, должно быть, заглушало его потребность в Элизабет. А сейчас ему казалось, что безумное желание обладать и защищать, которое он чувствовал по отношению к ней, умножилось многократно.
И хлынуло прямо в его сердце.
Моя Невеста.
Об этом все и говорили.
Лицо Элизабет ... будто пыльное оконное стекло загораживало её чистый внутренний свет, она излучала красоту изнутри...
- Убей её, Лотэр, - сказала Дорада.
Борясь с её контролем, он язвительно заметил:
- С чего бы? Ты забрала у меня Саройю.
- Просто на случай, если она и есть твоя настоящая Невеста.
Прежде он был скован собственными клятвами - но сейчас, освободившись от них, он чувствовал себя сильнее, чем когда бы то ни было. Элизабет стала светочем, на котором фокусировалось всё в нём.
- Я никогда не причиню ей вред. А ты знаешь, что я не могу лгать.
- Я подозревала, что она и есть твоя Невеста. И я приказываю тебе убить её.
- Мне похуй, чародейка. - Что было сильнее влияния Дорады?
Лишь влияние Элизабет.
- Ты не заставишь меня причинить ей боль. Ты ещё не исцелилась окончательно и убийство богини тебя ослабило. Я буду бороться до тех пор, пока ни у кого из нас не останется сил, чтобы причинить боль Элизабет.
- Я упрощу задачу, - отрезала Дорада. - Убьёшь её. Или я заставлю тебя убить себя.
Он рассмеялся.
- Сделай это медленно, súka. Люблю прелюдию.
- Медленно, Лотэр? У меня есть всё время на свете, чтобы наблюдать, как ты будешь снимать с себя кожу.
- Нет! - Элизабет бросилась к нему, пытаясь закрыть собой. - Пожалуйста, не делай этого, Дорада!