Особенно,... 
18 
— Пожалуйста, называйте его просто Франц.
— Хорошо. Так когда же?
— Не позже семи. Он знает, что обычно я управляюсь к половине восьмого, и любит выпить где-нибудь пару кружек пива перед ужином. А почему вы спрашиваете?
— Соображаю, хватит ли у меня времени, чтобы принять душ, — ответил Петер. Холодный душ, подумал он с сожалением и посмотрел на часы. — Сейчас только пять минут седьмого. У меня есть смена белья в машине. Знаете, я привык мыться по несколько раз в день.
Конечно же, он несколько преувеличивал. Вернее, воспользовался кое-какими привычками Ирены фон Дитцегоф.
— Тогда идите скорее в ванную, — предложила Илона. — А я пока что займусь мясом. Когда закончу — тоже, пожалуй, ополоснусь.
Петер двинулся было к арке, но что-то заставило его оглянуться.
Илона стояла у стола, разделывая мясо, и ее упругие бедра покачивались в такт движениям правой руки. Почувствовав его взгляд, она обернулась.
— Что такое? — спросила она.
Не отрывая глаз от ее рта, он решительно шагнул вперед, осторожно взял ее двумя пальцами за подбородок и слегка повернул к себе.
Она вся напряглась в ожидании. И Петер еще ближе наклонился к ней, соединяя губы в поцелуе.
Кто-то глубоко вздохнул. Илона или он? А может быть, они оба? Впрочем, так ли уж это было важно? Главное, ее губы отвечали на его осторожное, почти робкое прикосновение…
Но он не мог, не хотел удовлетвориться мимолетным поцелуем! Он жаждал жарких объятий, огненных ласк…
— Нет, — задыхаясь, выпалила она.
Он поднял голову и вопросительно посмотрел на ее искаженное страстью лицо.
— Нет? — недоуменно повторил он.
— Нет, — едва смогла выговорить она. — Не сейчас…
Петер понял это как знак согласия и осторожно расстегнул единственную пуговицу на ее жилетке. Глаза Илоны округлились…
Бог ты мой, какие же у нее красивые груди! Маленькие, упругие. Крупные овалы коричневых сосков словно приглашали ласкать их губами. Но он решил не торопиться и оставить эти сладкие плоды… на десерт. А сейчас вполне можно удовлетвориться тем, чтобы наблюдать ее реакцию. Он протянул руку, нежно погладил каждую грудь и с радостью ощутил, как они набухли.
Илона жадно хватала ртом воздух, глоток за глотком. Зрачки ее то расширялись, то суживались. Она словно оцепенела, не в силах остановить его руки.
— Петер… — простонала она. — О, Петер!
Она произнесла это так, что ему показалось, что он впервые слышит свое имя. В знакомых звуках слышались мука и страстное желание.
Ее состояние передалось Петеру. Ни одна женщина из тех, кого он знал, не возбуждалась так поразительно быстро! Действительно, этого беднягу Ульриха можно понять! Таких, как Илона, надо еще поискать. Чувственная натура, причем без тени фальши, открытая и искренняя…
Да, эротические мечты, которым он предавался в тишине своей холостяцкой квартиры, теперь становились явью. Он оказался на пороге приключения, которого, возможно, ждал всю жизнь.
Они еще не разомкнули объятий, когда в соседней комнате грянул звонок. Телефон тут же смолк, но через минуту начал трезвонить снова и снова.
Тяжело вздохнув, Илона вырвалась из его объятий, прошла к телефону и взяла трубку.
— Это Амелия, — услышала она.
— Да, дорогая, — задыхаясь, пробормотала Илона.
— Ты, наверное, готовишь ужин? Спасибо, что не бросаешь нашего Франца. Знаешь, он только что выехал и скоро будет у тебя. Да, учти, он несколько раз заговаривал об «Альпийской фиалке». Надеюсь, новости у тебя хорошие. А как насчет господина Адлера?.. Ну, ладно, не буду больше тебя отвлекать. Позвони мне завтра утром и опиши все в красках, как ты это умеешь…
Илона слышала голос подруги, но не понимала ни слова, погруженная в собственные переживания. Она привыкла заводить мужчин, стимулировать их, но оставаться при этом равнодушной к сексу.
Но сейчас, в эту минуту… Кровь бурно пульсировала в ее венах, а тело жаждало продолжения.
Положив трубку, Илона вернулась на кухню.
Поглядев Петеру в глаза, она с удивлением заметила, что он смотрит в ее раскрасневшееся лицо с нескрываемым раздражением.
— Ну и как наши с вами дела? Ведь этот звонок касался меня? — спросил он ледяным тоном. — Заключение контракта движется к успешному завершению?
— Что?
До Илоны не сразу дошел гадкий смысл его слов. Но когда она поняла, что он имел в виду, в ней поднялось чувство горькой обиды, способное погасить любое желание. Да как он смел подумать о ней такое?
18 
