– И надолго ты к нам?
– Пока не пойму, что сыт ею по горло, и не заскучаю по дому, – пожал плечами Грей.
Допив сок, Меррит отставил в сторону стакан и одним гибким движением выбрался из джакузи. Потом завернулся в полотенце и уселся в кресло рядом с Греем. Беседа со старым другом явно принимала опасный оборот, но искушение оказалось слишком сильным, и Меррит не устоял. Что ж, если Грей намерен и дальше играть в эту игру, почему бы и нет? В конце концов, актер из него куда лучше, чем из Грея. Да и практика явно больше.
– И где вы с ней познакомились? Только поподробнее, идет?
– Если честно, она меня выследила. На прошлой неделе свалилась на меня, как снег на голову.
– И какого черта ей от тебя понадобилось?
– Погоня за сенсацией. Вознамерилась раскопать одну старую историю. Она хочет сделать репортаж о той операции по спасению заложников и для этого решила провести что-то вроде журналистского расследования.
– И ты не послал ее куда подальше? Ушам своим не верю! Ты ведь раньше терпеть не мог журналюг.
– Ну, я ведь трахаю ее, а не ее профессию.
Меррит расхохотался.
– Рад, что твой юмор по-прежнему при тебе. – Потом лицо его внезапно помрачнело. – Послушай, только что вспомнил… Это ведь ее дом взорвали вчера вечером?
– Да. Чертовски неприятно.
– Видел ее сегодня в утренних новостях. Горячая цыпочка. И не из трусливых.
– Это-то мне в ней и нравится.
– И где вы с ней остановились? В отеле?
– Нет, у одного приятеля.
Этим приятелем, насколько было известно Мерриту, был некий Тед Уэлш, в прошлом тоже журналист. Разведка Спенса даже в отсутствие босса работала, как часы – только этим утром на стол президенту легли фотографии Уэлша в махровом халате, вынимающего из ящика утренние газеты. Судя по докладу агентов, у старого хрыча эмфизема, а выглядит он так, словно вот-вот отбросит копыта.
Сладкая парочка – Тревис и Уэлш, хмыкнул про себя Меррит, на миг представив, как эти голубки воркуют в жалкой квартирке Уэлша, строя планы, как бы половчее выпихнуть его из Белого дома. Умора, да и только. Да ему стоит только мигнуть, и от обоих только мокрое место останется!
А вот с Греем наверняка будут проблемы. Под началом такого человека, как он, эта троица может натворить немало бед. И это уже будет совсем не смешно.
– Кстати, о друзьях, – спохватился Грей. – Как-то странно, что тебе до сих пор не донесли о нашем с Барри романе, да еще во всех подробностях. Я-то был уверен, что Спенс тебе уже рассказал. Он ведь недавно заезжал ко мне на ранчо.
Улыбка Меррита застыла, и вся доброжелательность утекла прочь с его лица, как вода из стакана. Такого удара не смог бы выдержать даже самый искусный актер.
– Спенс попросил отпустить его на пару дней. Вернее, я сам велел ему отдохнуть, ты ведь знаешь, что он трудоголик. Он предупредил, что, возможно, заглянет к тебе, но с тех пор ни разу так и не позвонил. Он не говорил, куда потом собирался ехать?
– Нет, ни о каких планах он не упоминал. Спенс есть Спенс. Никогда не знаешь, что он выкинет. Я ведь его не ждал, так что это было как гром среди ясного неба.
До этой минуты Меррит продолжал отчаянно цепляться за надежду, что Спенс, возможно, все еще жив. Но теперь он точно знал, что Спенс мертв. Грей убил его.
Нет, Меррит не собирался лить по этому поводу слезы. Он не нуждался в Спенсе. Как и во всех остальных. Правда, иногда Спенс бывал чертовски полезен. Такие, как он – умные, преданные и готовые выполнить любой приказ, встречаются крайне редко. А те, у кого к тому же напрочь отсутствует совесть, и того реже.
А тут еще Грей… Мало того, что лишил его столь ценного помощника, так еще сидит здесь с невинным видом, словно он совершенно ни при чем. У Меррита чесались кулаки стереть с его лица ехидную усмешку. Однако он постарался обуздать захлестнувший его гнев. Выдать себя было бы не просто глупо, но еще и чертовски унизительно.
И потом, что толку злиться? Что сделано, то сделано. Спенс первый бы согласился с этим, подумал Меррит, хорошо зная, как советник относился ко всяким «дурацким сантиментам».
– Кстати, а как твоя жена? Она сейчас в Вашингтоне?
– Нет, она в отъезде. – Вопрос Грея был для Меррита, словно соль на рану.
– И никто по-прежнему не знает, где она?
– Совершенно верно, – отрезал Меррит. – Я дал слово, что буду держать язык за зубами.
Грей доверительно склонился к нему – Меррит едва не заскрежетал зубами, ведь он сам частенько так делал, когда ему хотелось завоевать симпатию собеседника.