45 
— Кто вы такая?.
— Soy Teresa [33].
Беатриса спросила:
— Это Тереса? Но вы сказали, что она толстая… такая, как та, с маской.
— Да нет же, — сказал Уормолд. — Это не Тереса. Это сестра Тересы. «Soy» — значит «сестра». Я предупрежу сестру.
Он взял худую девушку за руку, отошел с ней в сторонку и попытался объяснить ей по-испански, что ей надо соблюдать осторожность.
— Кто вы такой? Я ничего не понимаю.
— Произошла ошибка. Сейчас слишком долго рассказывать. Есть люди, которые могут вас обидеть. Прошу вас, побудьте несколько дней дома. Не ходите в театр.
— Но я не могу. Я здесь встречаюсь с моими клиентами.
Уормолд вытащил пачку денег. Он сказал:
— У вас есть родные?
— У меня есть мать.
— Пойдите к ней.
— Но она живет в Сьенфуэгосе.
— Тут хватит денег на дорогу в Сьенфуэгос. — Теперь уже все прислушивались к их разговору. Женщины окружили их плотным кольцом. Человек с отверткой слез со стремянки. Уормолд увидел Беатрису; она старалась протиснуться поближе и разобрать, о чем идет разговор.
Человек с отверткой сказал:
— Это девушка Педро. Какое право вы имеете ее уводить? Надо сперва договориться с Педро.
— Я не хочу ехать в Сьенфуэгос, — сказала девушка.
— Там вы будете в безопасности.
Она взмолилась, повернувшись к человеку с отверткой.
— Он меня запугивает. Не пойму, чего он от меня хочет. — Она показала ему пачку песо: — Тут слишком много денег. — Она призвала в свидетели женщин: — Я девушка честная.
— Золото железо режет, — торжественно заявила толстуха.
— Где твой Педро? — спросил человек с отверткой.
— Он болен. За что этот тип дал мне столько денег? Я честная девушка. Вы знаете, моя цена — пятнадцать песо. Я не какая-нибудь мошенница.
— Хороша курочка перьями, а мясом еще лучше, — сказала толстуха. У нее, видно, на все случаи жизни были припасены пословицы.
— В чем дело? — спросила Беатриса.
Кто-то прошипел:
— Тс-с! Т-с-с-с! — Это был негр, подметавший коридор. Он сказал: — Policia [34].
— Ах ты, дьявол, — сказал Уормолд. — Все пропало… Надо хотя бы вас вызволить.
Никто, казалось, не был встревожен. Толстуха допила свое вино и надела трусики; девушка, которую звали Тересой, натянула второй чулок.
— Обо мне не беспокойтесь, — сказала Беатриса. — Попытайтесь ее как-нибудь отсюда сплавить.
— А что нужно полиции? — спросил Уормолд у человека на стремянке.
— Девочки, — сказал тот цинично.
— Я хочу увести вот эту, — сказал Уормолд. — Есть тут какой-нибудь черный ход?
— Когда речь идет о полиции, черный ход всегда найдется.
— Где?
— А пятьдесят песо не пожалеете?
— Нет.
— Дайте вон тому. Эй, Мигель! — подозвал он негра. — Скажи им, чтобы минутки на три они ослепли. Ну, кто желает угоститься свободой?
— Я предпочитаю полицейский участок, — заявила толстуха. — Но для этого надо одеться поприличнее.
Она натянула лифчик.
— Пойдемте со мной, — сказал Уормолд Тересе.
— С чего это я с вами пойду?
— Вы не понимаете — они ведь пришли за вами.
— Сомневаюсь, — сказал человек с отверткой. — Она чересчур худая. Но вы поторопитесь. Пятьдесят песо надолго не хватит.
— Нате, возьмите мое пальто, — сказала Беатриса. Она накинула его на плечи девушке, на которой, правда, теперь уже было два чулка, но больше ничего.
Девушка сказала:
— Но я хочу остаться.
Мужчина шлепнул ее по заду и подтолкнул к двери.
— Ты же взяла деньги, — сказал он. — Ступай с ним.
Он выпроводил их в тесный, вонючий клозет, а оттуда через окно на улицу. Полицейский, стоявший на страже возле театра, демонстративно смотрел в другую сторону. Один из сутенеров свистнул и ткнул пальцем в машину Уормолда. Девушка сказала снова:
— Я хочу остаться, — но Беатриса толкнула ее на заднее сиденье и села рядом с ней. — Я буду кричать, — предупредила девушка и высунулась в окно.
— Не будьте дурой, — сказала Беатриса, втаскивая ее обратно в машину.
Уормолд включил мотор.
Девушка крикнула, но больше из чувства долга. Полицейский отвернулся. Пятьдесят песо, видно, еще действовали. Они свернули направо и поехали по набережной. Ни одна машина их не преследовала. Все прошло очень гладко. Теперь, когда судьба ее была решена, девушка из скромности запахнула пальто и удобно откинулась на подушки. Она сказала:
— Hay mucha corriente [35].
45 
