ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Леди туманов

Красивая сказка >>>>>

Черный маркиз

Симпатичный роман >>>>>

Креольская невеста

Этот же роман только что прочитала здесь под названием Пиратская принцесса >>>>>

Пиратская принцесса

Очень даже неплохо Нормальные герои: не какая-то полная дура- ггероиня и не супер-мачо ггерой >>>>>

Танцующая в ночи

Я поплакала над героями. Все , как в нашей жизни. Путаем любовь с собственными хотелками, путаем со слабостью... >>>>>




  50  

— Он хотел сыграть нам пластинку из «Тристана».

— А может, рассказать вам об этом? — Капитан Сегура перевернул лицом вверх лежавшую у него на столе фотографию: ярко, как всегда на моментальных снимках, белели лица людей, толпившихся вокруг кучи истерзанного металла, бывшего когда-то автомобилем. — Или об этом? — Лицо молодого человека, не дрогнувшее даже от ослепительной вспышки магния; пустая коробка от папирос, смятая, как его жизнь; мужские ноги у самого его плеча.

— Вы знаете этого человека?

— Нет.

Капитан Сегура нажал на рычажок, и чей-то голос заговорил по-английски из ящика, стоявшего у него на столе:

— Алло! Алло! Говорит Гассельбахер.

— У вас кто-нибудь есть, Г-гассельбахер?

— Да, друзья.

— Какие друзья?

— Если вам необходимо это знать, у меня мистер Уормолд.

— Скажите ему, что Рауль погиб.

— Погиб? Но вы обещали…

— Не всегда можно предотвратить несчастный случай, Г-гассельбахер.

Голос чуть-чуть заикался на гортанных звуках.

— Но вы дали мне слово.

— Машина перевернулась лишний раз.

— Вы сказали, что только припугнете его.

— Вот мы его и припугнули. Ступайте и скажите ему, что Рауль погиб.

Шипение пленки продолжалось еще секунду; потом хлопнула дверь.

— И вы все еще утверждаете, что ничего не знали о Рауле? — спросил Сегура.

Уормолд поглядел на Беатрису. Она едва заметно помотала головой. Уормолд сказал:

— Даю вам честное слово, Сегура, что до сегодняшнего вечера я даже не знал, что он существует.

Сегура переставил шашку.

— Честное слово?

— Да, честное слово.

— Вы — отец Милли, приходится вам верить. Но держитесь подальше от голых женщин и жены профессора Санчеса. Покойной ночи, мистер Уормолд.

— Покойной ночи.

Они почти дошли до двери, когда Сегура сказал им вдогонку:

— А мы все-таки сыграем с вами в шашки, мистер Уормолд. Не забудьте.

Старый «хилмен» ждал их на улице. Уормолд сказал:

— Я отвезу вас к Милли.

— А сами вы не поедете домой?

— Сейчас уже поздно ложиться спать.

— Куда вы едете? Я не могу поехать с вами?

— Мне хочется, чтобы вы побыли с Милли, на всякий случай. Вы видели фотографии?

— Нет.

Они молчали до самой улицы Лампарилья. Там Беатриса сказала:

— Напрасно вы все-таки дали честное слово. Можно было без этого обойтись.

— Вы думаете?

— Ну, конечно, вы вели себя профессионально. Простите. Я сказала глупость. Но вы оказались куда профессиональнее, чем я думала.

Он отворил входную дверь и посмотрел ей вслед: она шла мимо пылесосов, как по кладбищу, словно только что кого-то похоронила.


2

У подъезда дома, в котором жил доктор Гассельбахер, он нажал звонок чьей-то квартиры на втором этаже, где горел свет. Послышалось гудение, и дверь открылась. Лифт стоял внизу, и Уормолд поднялся на тот этаж, где жил доктор. В эту ночь Гассельбахер, верно, тоже не мог заснуть. В щели под дверью был виден свет. Интересно, он один или советуется с голосом, записанным на пленке?

Уормолд быстро усваивал правила конспирации и приемы своего неправдоподобного ремесла. На площадке было высокое окно, которое выходило на слишком узкий, никому не нужный балкончик. Оттуда Уормолду был виден свет в окнах доктора и без труда можно было перемахнуть на соседний балкон. Он перелез, стараясь не глядеть вниз, на мостовую. Шторы были неплотно задернуты. Он заглянул в просвет между ними.

Доктор Гассельбахер сидел к нему лицом; на нем были старая Pickelhaube [39], нагрудник, высокие сапоги и белые перчатки — старинная форма улана. Глаза у него были закрыты, казалось, он спал. На боку висела сабля, и он был похож на статиста, наряженного для киносъемки. Уормолд постучал в окно. Доктор Гассельбахер открыл глаза и уставился прямо на него.

— Гассельбахер!

Доктор чуть-чуть пошевелился, может быть, от ужаса. Он хотел было скинуть с головы каску, но ремень под подбородком ему помешал.

— Это я, Уормолд.

Доктор опасливо подошел к окну. Лосины были ему слишком тесны. Их шили на молодого человека.

— Что вы тут делаете, мистер Уормолд?

— Что вы тут делаете, доктор Гассельбахер?

Доктор открыл окно и впустил Уормолда. Он очутился в спальне. Дверцы большого гардероба были распахнуты, там белели два костюма — точно последние зубы во рту старика. Гассельбахер принялся стягивать с рук перчатки.

— Вы были на маскараде, Гассельбахер?


  50