15 
Весь август мы с ним болтали о том, о сем, стараясь не говорить на личные темы. Боясь продолжения, мы и друг к другу прикасались очень редко. Но даже такие аморфные встречи были пронизаны чувственностью и ожиданием чего-то настоящего, так, как перед грозой весь лес замирает в ожидании чего-то грозного и опасного, что может привести к огромному лесному пожару, но может и возродить к жизни всё сущее в нем после засушливого лета или долгой зимы.
Семен приходил ко мне днем, сидел пару часов, потом уходил. Я даже не знала, где он оставляет машину. Наверняка где-нибудь перед деревней, чтобы не давать повод соседкам почесать языки. Правда, я надеялась, что мои бабульки не будут намеренно сплетничать обо мне и управляющем, но невзначай проговориться они вполне могли.
Тем более что погода стояла хорошая, дорога стала вполне проходимой и старушек несколько раз приходили проведать знакомые из села. Один раз даже врач с медсестрой приехали из поселковой поликлиники, давление старушкам измерили, анализы взяли, даже какие-то лекарства оставили.
В один из чудных августовских деньков забежавшая ко мне по-соседски ранним утром баба Нюра предложила:
— Если ты сегодня ничем таким не занята, — в этом сакраментальном «ничем таким» мне послышался неприятный намек, но я сделала вид, что ничего не поняла, — то, может, съездишь с нами до правления? У нас в селе есть кой-какие дела.
«Ничем таким» я заниматься не собиралась, поэтому охотно согласилась. Правда, было опасение встретить там Семена, но небольшое, как правило, он еще засветло начинал разъезжать по окрестным полям и фермам. К тому же мне нужно было запастись бензином.
Получив мое согласие, баба Нюра побежала по товаркам с радостным сообщением, и через полчаса они пришли к моим воротам в парадных нарядах — в старой, но чистенькой наглаженной одежде. Баба Нюра с бабой Марусей в бесформенных длинных цветастых платьях, а Вера Ивановна в очень неплохом льняном костюме жемчужного цвета с миленькой соломенной шляпкой на голове, делавшей ее похожей на популярную некогда Веронику Маврикиевну в исполнении Вадима Тонкова.
В село я ехала впервые, поэтому внимательно слушала указания своих пассажирок, дружно сообщавших мне, какие неприятности могут ожидать нас на этой, с позволения сказать, трассе. Но, в конце концов, мы без особых приключений добрались до села.
Первым делом я заехала на АЗС, стоявшую на краю Плесово. Работавшие на ней мужчина и женщина тут же выскочили нам навстречу с громкими приветственными криками. Удивляясь подобной популярности, я попросила залить баки по полной, но они решили сначала поболтать с моими пассажирками, и болтали до той поры, пока я с должной степенью твердости не сказала:
— Извините, но если мы задержимся здесь еще на полчаса, то в Плесово сегодня точно не попадем — нужно будет ехать обратно, потому что в темноте по такой дороге мы черт-те куда уедем.
Опомнившись, мои бабульки наконец-то распрощались со знакомыми, и мы отправились дальше.
Следующая остановка была на центральной площади села. К моему удивлению, тут было очень даже цивильно — справа от заасфальтированной площади был разбит ухоженный сквер с тенистыми аллеями и пестрыми клумбами и даже действующим фонтанчиком посредине, извергающем пусть не потоки, но вполне приличные струи воды. Наискосок от него стояло внушительное здание школы со стадионом. По другую сторону площади высилось своеобразное здание конторы, больше похожее на ратушу в прибалтийских городах.
Вера Ивановна, заметив мой интерес, с гордостью провозгласила:
— В этом здании раньше управляющий поместьем графов Орловых работал, немец по национальности, он его по своему вкусу поставил. Поэтому оно такое все длинное, в кружавчиках, у нас так не строили. Поместье потом разрушили, по кирпичику растащили, а контора осталась, здесь комбед был.
Да уж, сколько прекрасных зданий, дворянских и купеческих особняков, спроектированных великими зодчими, было разгромлено после этой так называемой великой народной революции — не счесть. Но еще больше погублено замечательных людей…
От невеселых дум меня отвлек стремительно вышедший из конторы мужчина. Прежде чем до меня дошло, что это вовсе не Семен, я так вцепилась в руль, что костяшки на руках побелели от напряжения. Стараясь скрыть свою неадекватную реакцию, я весело спросила у пассажирок:
15 
