Последние отзывы

  18  

Но баба Нюра этого просто так спускать не собиралась. Едва официантка выставила на стол последнюю тарелку, как она чрезвычайно язвительно поинтересовалась:

— А чего это Семену так быстро всё приготовили? Вы же не штампуете блюда заранее? Или это от наших осталось?

Видимо, это походило на правду, потому что Светлана конфузливо объяснила, что повар приготовил это для себя, но пришлось отдать по просьбе Семена Ивановича. А для себя он еще приготовит.

Баба Нюра столь же ехидно посоветовала Андрееву проверить, нет ли следов зубов на поданном ему бифштексе, на что покрасневшая Светлана возмущенно воскликнула:

— Ну, вы это уж чересчур!

Усмехнувшийся Семен поспешил успокоить официантку:

— Да ладно тебе, Света, это же шутка.

С сердитым шипением по поводу дурацких шуток та удалилась, а мы принялись за еду. Молча, потому что бабульки были заняты дегустацией новых для них блюд, а я просто ничего не могла сказать под пристальным взглядом мужчины.

Это было странно — вместо того, чтобы пойти в свой дом, отстоявшем от кафе в двух минутах ходьбы, он пришел сюда и заказал отнюдь не мало. Мне хотелось думать, что пришел он сюда исключительно из-за меня, но соответствовало ли это истине? Судя по его быстрым взглядом исподлобья, от которых меня кидало то в жар, то в холод, — да.

Из дверей кухни за нами осторожно подглядывали любопытствующие лица, и Семен, явно для того, чтобы не дать разгореться ненужным домыслам, начал выспрашивать бабулек об их житье-бытье. Можно было подумать, что он не виделся с ними по крайней мере с полгода.

Они с полнамека усекли его тонкий маневр, и изрядно повеселились, рассказывая ему то, что он и без того знал назубок — о разрушающихся домах, о болотине, из-за которой до Зажимок было не проехать после самого небольшого дождя, о ветхой линии электропередач, прогнившие столбы которой грозили рухнуть, стоило к ним слегка прикоснуться, и о многом другом, предназначенном исключительно для подслушивающих длинных ушек.

Десять минут подобных речей оказалось достаточно, чтобы двери на кухню закрылись и потерявшие интерес слушатели убрались восвояси.

Донельзя довольная собой баба Нюра с привычным подтруниванием спросила:

— Ну что, можно теперь спокойно поесть или тебя еще что-то интересует?

Семен отрицательно тряхнул головой, и посмеивающиеся старушки принялись за десерт, обмениваясь мнениями по поводу слишком большого количества съеденных ими сегодня калорий, на что Андреев вполголоса мне заметил:

— Это вы углеводы с жирами подсчитываете?

Я этим сроду не занималась, поэтому с чистой совестью возразила:

— И не думала.

— Понятно. Влияние телевидения. Веяния времени, так сказать.

Мне и без того после его прихода кусок не лез в горло, поэтому я лишь молча отодвинула недоеденный салат.

По всей видимости, Семен тоже не страдал повышенным аппетитом, потому что даже не притронулся к выданному ему бифштексу, на что смешливая баба Маруся заметила:

— Эта котлета как эстафетная палочка — сейчас обратно к повару вернется. Если не появится очередной клиент, то, может, повар ее наконец-то и слопает.

Но бабе Нюре такой расклад не понравился. Спросив у Семена, будет он или нет бифштекс, она решительным жестом подвинула к себе его тарелку и принялась уписывать бифштекс за обе щеки, приговаривая, что за всё деньги плачены и не резон отдавать еду кому попало. Вера Ивановна пошутила было насчет ее непомерного аппетита, но баба Нюра так сердито сверкнула глазками, что больше никто ничего по поводу ее странных замашек сказать не посмел.

Семен сидел рядом со мной, и я физически ощущала, что ему отчаянно хочется до меня дотронуться. И он дотронулся — внезапно я почувствовала, что его колено уперлось в мое бедро. Я невольно порадовалась, что длинная скатерть скрывает от остальных его странные телодвижения. Да и посетителей, кроме нас, в кафе в это неурочное время не было.

Я кинула на него осуждающий взгляд, но он сделал вид, что всё в полном порядке, и еще сильнее притиснул ко мне свое твердое колено. Это мне не понравилось — я что, доступная дурочка, с которой можно обжиматься где угодно? Воспользовавшись тем, что мои дамы наконец-то доели все, что было на столе, постучала по графину из-под коньяка, подзывая официантку. Семен с осуждением посмотрел на меня, но я не дрогнула.

Светлана принесла мне бумажку с довольно крупной суммой, но я оплатила ее не моргнув глазом, и она уверилась, что я миллионерша, что, впрочем, благодаря Пронину так и было.

  18