Особенно,... 
74 
— Малыш?
Она не ответила и зашевелилась вновь.
— Спи, малыш, — нежно шепнул он ей на ухо и, как ни странно, она успокоилась.
Нет, теперь все для него изменилось. Приоритеты неожиданно поменялись местами, и на первом месте оказалась его зазноба, его Эста, его малыш…
Первой утром проснулась Назефри. Ей никогда еще не было так хорошо. Она ощутила свое тело, приятно покоящееся в истоме, и слабость, разливающуюся по нему. Она почувствовала, насколько ей тепло и уютно здесь, в этом тесном пространстве, в котором она оказалась.
Назефри улыбнулась этим ощущениям. Не открывая глаз, она прислушалась к себе. Теплое дыхание едва заметно касалось ее кожи в ямочке за ушком. Теплота струилась вдоль всего позвоночника, скапливаясь где-то в низу живота. И пульсация его жизненной энергии вторгалась в ее пространство, излучая все самые приятные эмоции, на которые был способен человек.
Назефри открыла глаза. Камилли лежал за ее спиной, плотно прижавшись к ней всем своим телом, перекинув больную руку над головой, а здоровой обнимая ее. Как так получилось, что их ноги сплелись во сне? Она не могла понять, где заканчивается она и начинается он. Она не шевелилась, не в состоянии нарушить тот хрупкий мир, который они создали во сне, сами того не подозревая. Назефри прикрыла глаза и еще долго слушала его мерное дыхание возле своего ушка.
— Тебе не холодно? — вдруг спросил тихий низкий голос, едва очнувшийся ото сна.
— Нет, — коротко прошептала она.
— Хорошо, — выдохнул он.
Камилли медленно оторвался от нее, и Назефри едва не закричала от холода, в котором он оставил ее одну. Приличия? Правила? Ей было наплевать на них. Она хотела одного: чтобы этот мужчина вернулся к ней. Это было больше, чем желание, это была потребность.
Камилли сел на кровати и долго массировал сломанную левую руку, покоящуюся на перевязи.
— Болит? — спросила она из-за спины.
— Немного. Сейчас пройдет. — А ты как себя чувствуешь?
— Я чувствую свое тело, и даже могу управлять им, но у меня нет сил подняться.
Камилли искренне улыбнулся.
— Ничего. Потерпи немного. Возможно, завтра ты сможешь это сделать.
Назефри глубоко вздохнула.
— Что мы будем делать, Камилли? Наверняка нас уже ищут. Как Стефан и Сафелия будут объяснять все произошедшее?
— Думаю, недели две у нас есть. Раньше этого срока Фуиджи не кинется нас искать, а на Олмании и так хлопот полно с болезнью Науба и прибытием комиссии по расследованию. Стефан нас не подведет, я в этом уверен.
Мысли Назефри закрутились в голове, и неожиданная идея выскользнула из общего потока:
— Камилли! Нам необходимо связаться с Аликеном! Он поможет. Это наш шанс.
— Но пока Вы с Эстой не поправитесь, мы не сможем отсюда уйти.
— Не важно. Главное — это последовательность наших действий. Нам с Эстой в поселения лучше не заходить. Сам понимаешь, добром это не кончится. Но вы с Урджином вполне можете сойти за заблудившихся. Попросите допустить вас к информационной сети и оставите сообщение для Аликена. Эста знает пороли и кодировки. Конечно же — это и есть наш шанс!
— У тебя голова работает, как часы, даже в таком состоянии.
— Это комплемент? — улыбнулась Назефри.
— Самый, что ни на есть.
— Тогда спасибо!
— Назефри? — позвал Камилли.
— Да.
— Прости меня за те слова, что я тогда сказал. Глупо все это и неправильно.
Она молчала.
— Назефри?
— Я простила, Камилли. Не стоит тебе вспоминать об этом.
— О чем Вы там шепчитесь? — послышался хриплый голос Урджина.
— С добрым утром, кузен, — засмеялся Камилли. — Пока ты спал, Назефри придумала, как нам из этой переделки выбраться…
Глава 23
Все ужинали, когда вдруг Эста резко поднялась в постели и села, оглядываться по сторонам.
— Урджин? — позвала она.
Он тут же был возле нее. И несмотря на присутствие посторонних рядом, стал обнимать ее и судорожно целовать волосы, глаза, щеки, губы.
— Урджин, — выдохнула она и повисла на нем.
— Наконец-то! Ты проснулась! Что-нибудь болит? Холодно? Пить? Может, есть? Что Эста? Скажи что-нибудь?
— Туалет… — тихо ответила она, и, подорвавшись с кровати, выбежала из дома.
74 
