50 
– Нет, оставь их с той стороны. Я возьму их, когда буду готов.
– На полу? – Саттон, казалось, пришёл в ужас от подобного предложения. – Милорд, позвольте мне положить их на стул.
Приподняв отяжелевшие веки, Кэтлин видела, что Девон ещё сильнее сжал дверь, пока кончик его большого пальца не побелел. Его запястья и руки были жилистыми. Каким же он был тёплым, и как надёжно поддерживали её его грудная клетка и плечи. Единственное место, где они соприкасались лишь чуть-чуть, было ниже её спины. И там давление его тела напоминало жёсткие и твёрдые тычки. Она зашевелилась, пытаясь найти более удобную позу. Девон резко вдохнул и протянул руку вниз, схватив её за правое бедро, чтобы заставить стоять смирно.
И тогда она поняла, что же в неё упирается.
Кэтлин напряглась, едва сдерживая рвущийся из горла стон. Томительный жар угас, тело сковало льдом, волнительная дрожь переросла в нервный озноб. Ей хотели причинить боль. Атаковать.
Брак научил её тому, что мужчины забываются, когда возбуждены. Они теряют контроль и превращаются в грубых животных.
В отчаянии она пыталась прикинуть, насколько сильную угрозу может представлять Девон, как далеко может зайти. Если он попытается ей навредить, она закричит. Она будет сопротивляться, и неважно, какими последствиями это обернётся для неё и её репутации.
Он положил одну руку сбоку на её талию, она почувствовала её давление даже через корсет, и начал выводить неспешные круги так, будто успокаивая испуганную лошадь.
Сквозь стучащую в висках кровь, Кэтлин расслышала, как камердинер спросил, отправлять ли багаж в хозяйскую спальню. Девон ответил, что примет решение немного позже, а сейчас пусть ему принесут какую-нибудь одежду и поторопятся.
– Он ушёл, – через несколько минут сказал Девон. Он сделал глубокий вдох, а затем медленно выдохнул, дотянулся до края двери, чтобы поддеть механизм защёлки, сдвинув рычаг так, чтобы он не замыкал. – Хоть никто и не интересовался моим мнением насчёт поросёнка, – сказал он, – я выступаю против всякого домашнего питомца, который со временем будет весить больше, чем я.
Подготовившись к нападению, Кэтлин растерянно моргнула. Он вёл себя совсем не как обезумевшее от вожделения животное, что позволило ей перевести дух.
В ответ на леденящую тишину со стороны девушки, Девон поднял руку к её подбородку и заставил посмотреть ему в лицо. Не в силах избежать его спокойного, оценивающего взгляда, Кэтлин поняла, ей не нужно бояться, что Девон попытается взять её силой.
– Будет лучше, если вы будете смотреть куда-нибудь в сторону, – предложил он, – если не хотите увидеть Рэвенела во всей красе. Я собираюсь забрать полотенца.
Кэтлин кивнула и крепко сомкнула веки, когда он выходил из ванной.
Она подождала, позволив хаосу в голове немного улечься. Но её нервные окончания всё ещё хранили в памяти ощущения от прикосновения его возбуждённого тела к её спине.
Однажды, не так давно, она ездила вместе с лордом и леди Бервик и их дочерьми посетить Национальный Музей. По пути к выставке экспонатов с Южного моря, которую собрал легендарный мореплаватель капитан Джеймс Кук, они проходили мимо галереи итальянской скульптуры, где пару скульптур в виде нагих мужчин разместили у самого входа. Один из накладных фиговых листков, которые по замыслу дирекции музея должны были прикрывать гениталии статуй, упал на пол и улетел. Леди Бервик, шокированная тем, что она рассматривала не иначе, как визуальное насилие, быстро увела Кэтлин и своих дочерей подальше от оскорбительной мраморной плоти... но уже после того, как они успели увидеть, что же именно должен был прикрывать фиговый листок.
Кэтлин была одновременно шокирована и заинтригована видом статуи, восхищённая тем, как тонкость лепнины, заставила холодный мрамор выглядеть словно живая плоть: испещрённая прожилками, чувствительная, гладкая всюду, кроме небольшого участка волос в области паха. Скромный, неприметный бутон казалось не стоил всего того шума, который из-за него подняла леди Бервик.
В свою брачную ночь Кэтлин, однако, мельком увидела и почувствовала тело Тео достаточно, чтобы понять, что живой, дышащий мужчина одарён намного больше, чем та мраморная скульптура в музее.
Ну а теперь давление тела Девона на её...
Как бы ей хотелось на него взглянуть.
Она тут же отчитала себя за такие мысли. Но всё равно... она не могла подавить своё любопытство. Разве это причинит какой-то вред, если она глянет на него одним глазком? Это единственный шанс, который у неё будет, увидеть мужчину таким, каким его сотворил Бог. Пока она не успела отговорить себя от этой затеи, Кэтлин осторожно двинулась к краю двери и осторожно выглянула.
50 
