ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Леди туманов

Красивая сказка >>>>>

Черный маркиз

Симпатичный роман >>>>>

Креольская невеста

Этот же роман только что прочитала здесь под названием Пиратская принцесса >>>>>

Пиратская принцесса

Очень даже неплохо Нормальные герои: не какая-то полная дура- ггероиня и не супер-мачо ггерой >>>>>

Танцующая в ночи

Я поплакала над героями. Все , как в нашей жизни. Путаем любовь с собственными хотелками, путаем со слабостью... >>>>>




  44  

Пьеро надел чистую форму и приказал Анге до зеркального блеска начистить его сапоги. Когда она принесла их обратно, он, даже не взглянув, заявил, что этого недостаточно, и отослал чистить дальше. Анге направилась к двери.

— Смотри, чтоб мне в третий раз не понадобилось просить, — рявкнул Пьеро ей вслед.

Позже, выйдя вместе с Гитлером и Евой на гравиевую площадку перед домом, он чуть не лопался от важности; так горд он еще не бывал ни разу в жизни. Они втроем устроились на заднем сиденье автомобиля и поехали вниз с горы. Пьеро через зеркальце на лобовом стекле следил за Эрнстом и пытался понять, что тот затевает в отношении Фюрера, но для шофера, который периодически поглядывал в зеркало, проверяя дорогу, Пьеро, казалось, был пустым местом. Он считает меня ребенком, злился мальчик. Думает, я вообще ничего не значу.

Они въехали в Берхтесгаден. На улицах толпы встречающих размахивали флажками со свастикой, громко выкрикивали приветствия. Гитлер, невзирая на холодную погоду, велел Эрнсту опустить крышу, чтобы люди могли его видеть, и те восторженно ревели вслед проезжающему автомобилю. Гитлер с очень серьезным видом непрерывно салютовал, а Ева улыбалась и махала ладошкой. Эрнст остановился у муниципалитета, мэр вышел встречать высоких гостей. Гитлер пожал ему руку, а мэр принялся подобострастно кланяться, отдавать салют и снова кланяться и в итоге так запутался, что Гитлеру пришлось положить руку ему на плечо, чтобы он успокоился и дал наконец пройти.

— А ты, Эрнст, не с нами? — спросил Пьеро, заметив, что шофер медлит.

— Нет, я должен остаться в машине, — ответил тот. — А ты иди. Когда все закончится, я буду вас встречать.

Пьеро кивнул и решил подождать, пока рассеется толпа. Ему нравилось представлять, как он в форме «Дойче Юнгфольк» на глазах у всех пройдет по опустевшему проходу и сядет рядом с общим кумиром. Мальчик собрался уже последовать за Фюрером, но вдруг заметил на земле ключи от их машины: шофер, должно быть, обронил в толкотне.

— Эрнст! — закричал Пьеро, глядя на дорогу, туда, где стояла машина. Потом обернулся, посмотрел на здание муниципалитета и досадливо вздохнул, но у входа по-прежнему толпились люди. Они еще долго будут рассаживаться, подумал он, время есть. И побежал, рассчитывая, что вот-вот увидит шофера, который наверняка сейчас хлопает по карманам в поисках ключей.

Автомобиль был на месте, а вот Эрнст, к недоумению Пьеро, — нет.

Пьеро, хмурясь, завертел головой. Разве Эрнст не говорил, что останется их ждать? Мальчик пошел назад, попутно заглядывая в боковые улочки, а когда совсем уже отчаялся и решил скорее бежать на представление, вдруг заметил шофера: тот стучал в дверь какого-то неприметного домика.

— Эрнст, — позвал Пьеро, но недостаточно громко, а дверь между тем отворилась, и Эрнст скрылся внутри. Пьеро выждал, затем подкрался к окну и почти прижался носом к стеклу.

В гостиной, забитой книгами и пластинками, никого не было, но в дверном проеме стояли Эрнст и мужчина, которого Пьеро не знал. Они бурно что-то обсуждали. Потом мужчина открыл буфет и достал пузырек наподобие аптекарского и шприц. Проткнул крышечку иглой, набрал жидкости, вколол ее в торт, стоявший на столике рядом, и широко развел руки, будто бы говоря: «И все дела». Эрнст кивнул, взял пузырек со шприцем и положил их в карман пальто, а мужчина выкинул торт в мусорное ведро. Когда шофер направился к выходу, Пьеро быстро юркнул за угол и притаился там, напрягая слух, — вдруг, прощаясь, они еще что-то скажут?

— Удачи, — пожелал незнакомец.

— Удачи нам всем, — отозвался Эрнст.

На обратной дороге к муниципалитету Пьеро подошел к машине и вставил ключи в зажигание, а в зале сел как можно ближе к сцене, чтобы услышать окончание речи Фюрера. Тот говорил, что следующий год, 1941-й, станет для Германии великим годом, что победа близка и что народы всего мира скоро осознают ее неотвратимость. Несмотря на праздничную атмосферу, голос Гитлера звучал грозно, как будто он обвинял в чем-то собравшихся, но те лишь восторженно вопили, доведенные до экстаза его яростным неистовством. Фюрер ожесточенно колотил кулаком по кафедре — Ева всякий раз зажмуривалась и вздрагивала, — и чем чаще он колотил, тем сильней ликовала толпа, тем выше вздымались руки и тем громче единое тело, руководимое единым мозгом, кричало: Зиг хайль! Зиг хайль! Зиг хайль! И в самом сердце этого тела с той же страстью, с той же нерушимой верой, так же оглушительно и самозабвенно орал Пьеро.

  44