ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Невеста по завещанию

Очень понравилось, адекватные герои читается легко приятный юмор и диалоги героев без приторности >>>>>

Все по-честному

Отличная книга! Стиль написания лёгкий, необычный, юморной. История понравилась, но, соглашусь, что героиня слишком... >>>>>

Остров ведьм

Не супер, на один раз, 4 >>>>>

Побудь со мной

Так себе. Было увлекательно читать пока герой восстанавливался, потом, когда подключились чувства, самокопание,... >>>>>

Последний разбойник

Не самый лучший роман >>>>>




  49  

При слове «маленький» мальчик побледнел; его так и распирало от досады.

— Вот подрастешь, и мы, я думаю, найдем тебе занятие. Война, правда, к тому времени давно кончится. Мы победим в следующем году или чуточку позже, это уже очевидно. А пока, Петер, твое самое главное дело — учиться. Через несколько лет, я нисколько не сомневаюсь, ты сможешь занять важный пост в Рейхе.

Петер разочарованно кивнул, но воздержался и от дальнейших вопросов, и от попыток переубедить Фюрера. Он не раз бывал свидетелем того, как Фюрер в мгновение ока теряет благодушие и впадает в ярость. Поэтому сейчас щелкнул каблуками, дежурно отсалютовал и вышел на улицу. Там, прислонясь к машине, стоял Кемпка и курил сигарету.

— Встать прямо! — крикнул Петер. — Расправить плечи!

Шофер тут же выпрямился.

И расправил плечи.


На кухне Петер методично распахивал дверцы шкафчиков и открывал жестяные банки с печеньем — искал, чем бы перекусить. Он теперь был вечно голоден и, сколько ни ел, все равно никогда не наедался; Герта говорила, что это нормально для подростка. Он снял крышку с подставки для торта и улыбнулся, обнаружив свежий шоколадный бисквит. Он уже собрался отрезать себе кусок, когда вошла Эмма.

— Только тронь этот торт, Петер Фишер! Пикнуть не успеешь, как я надеру тебе зад вот этой скалкой.

Петер резко обернулся и обдал ее ледяным взглядом. На сегодня ему и так хватило обид.

— Вам не кажется, что я слишком большой для подобных угроз? — холодно поинтересовался он.

— Нет, не кажется, — отрезала кухарка, отталкивая его и закрывая торт стеклянной крышкой-куполом. — У меня здесь свои правила, и тебя они тоже касаются. Мне плевать, кем ты себя возомнил. Если голодный, возьми курицу в холодильнике, с вечера осталась. Можно сделать бутерброд.

Петер открыл холодильник и заглянул внутрь. Действительно, на полке стояли тарелка с курицей, миска с начинкой и плошка со свежим майонезом.

— Отлично. — Петер радостно хлопнул в ладоши. — На вид аппетитно. Давайте бутерброд. А после я съем что-нибудь сладкое.

Он уселся за стол. Эмма, глядя на него, вызывающе подбоченилась.

— Я тебе не прислуга! — объявила она. — Хочешь бутерброд, так возьми да сделай. Руки у тебя, кажется, есть?

— Вы кухарка, — негромко проговорил Петер, — а я — шарфюрер. И я голоден. Поэтому бутерброд мне приготовите вы. — Эмма не шевелилась, но он видел, что она растерянна и не понимает, как себя вести. От него теперь требовалась лишь толика твердости. — Сию минуту! — взревел он и шарахнул кулаком по столу.

Кухарка чуть ли не подскочила и тут же засуетилась, выполняя приказ. Сердито бормоча что-то под нос, она достала все необходимое из холодильника и буханку из хлебницы, отрезала два толстых ломтя. Когда бутерброд был готов, она поставила тарелку перед Петером, и тот с улыбкой кивнул.

— Спасибо, Эмма, — спокойно сказал он. — Выглядит замечательно.

Она выдержала его взгляд.

— Это у вас, должно быть, семейное, — заметила она. — Твоя тетя Беатрис тоже любила бутерброды с курицей. Правда, сама умела их делать.

Петер крепко сжал челюсти, чувствуя, как внутри разгорается ярость. Он твердил себе, что у него не было никакой тети Беатрис. Она была у совершенно другого мальчика. У того, которого звали Пьеро.

— Кстати, — кухарка сунула руку в карман фартука, — вот, пришло тебе.

Она протянула ему конверт. Он сразу узнал почерк и, не открывая, вернул письмо, и велел:

— Сожгите. И если еще придут, тоже.

— Но это ведь от твоего приятеля в Париже? — спросила Эмма, подняла конверт и посмотрела на свет, как будто пытаясь прочесть, что написано внутри.

— Я сказал — сожгите! — прорычал Петер. — В Париже никто мне не приятель. И уж тем более не этот пархатый евреишка, который никак не угомонится и все пишет и пишет мне про то, как ему нынче худо. Радоваться должен, что в Париже немцы. И пусть поблагодарит, что его до сих пор оттуда не вытурили.

— Я помню, когда ты только сюда приехал, — раздумчиво произнесла Эмма, — то сидел здесь, на этом вот стуле, и рассказывал про маленького Аншеля. Как он заботится о твоей собаке, и какой у вас с ним специальный язык жестов, который только вы двое и понимаете. Он был лиса, а ты собака, и…

Эмма не успела договорить. Петер вскочил и выхватил у нее письмо с такой силой, что женщина пошатнулась и упала. Она громко вскрикнула, хотя вряд ли ушиблась сильно.

  49