33 
Он появился, когда Конни уже накрывала маленький столик в гостиной. На первом этаже коттеджа было только две комнаты, и, будучи в одиночестве, она всегда ела в кухне. Там стоял обогреватель, было тепло и уютно, но в данный момент подобная интимность совершенно ни к чему.
— Могу я чем-нибудь помочь? — спросил Говард, с интересом рассматривая расшитые подстилки под тарелки. — Послушай, ведь эти подстилки нам тоже подарили на свадьбу, не так ли?
— Тоже? — с недоумением взглянула на него она.
— Вместе с настольной лампой, которая стоит в твоей спальне.
— Подстилки купила я, — ответила Конни, внося супницу и устанавливая ее в центре стола. — Те, которые подарили нам Нед и Джуди Элиот, давно износились.
— Нед и Джуди Элиот, — повторил он и нахмурился. — Интересно, что они сейчас поделывают.
— Они развелись, — несколько язвительно сообщила Конни. — Примерно год тому назад. Нед нашел себе помоложе.
— Ты шутишь? — недоверчиво посмотрел на нее Говард.
— Нисколько. — Поставив корзинку с хлебом на стол, она жестом предложила ему сесть. — Насколько мне известно, почти половина наших друзей… вернее твоих друзей, — поправилась она, вспомнив, что почти все знакомые, с которыми они дружили в Лондоне, вскоре после известия о гибели Говарда куда-то исчезли, — теперь уже развелись. Те конечно, которые были зарегистрированы. В наше время жить вместе считается совсем не обязательным. Все расходятся, когда считают нужным.
— Ты тоже это одобряешь? — холодно спросил он, поставив Конни в затруднительное положение. Она верила в брак… но не говорить же этого ему…
— Почему ты не ешь рулет? — избегая ответа, спросила Конни, наливая ему супу в тарелку. Куриный, — заметила она, чувствуя необходимость поддерживать разговор. — А к омлету я поджарила картофель.
Говард без особого энтузиазма попробовал суп.
— Если ты не против, я откажусь от картофеля, — сказал он, откладывая ложку и кроша кусок хлеба. — У меня нет аппетита. Извини. Надо было тебя предупредить, что я привык есть один раз в день.
— Один раз? — изумленно повторила она, ругая себя за то, что ранее не обращала внимания на его крайнюю худобу.
— Время от времени нас кормили бананами, а потом я пристрастился к зеленым апельсинам, — ответил Говард. — Они выглядели не слишком аппетитно… я имею в виду апельсины… но были весьма хороши на вкус.
— А почему тебе не давали настоящую пищу? — с недоумением спросила Конни.
— Неужели так трудно догадаться, — терпеливо вздохнул он. — Я был пленником, Конни. Я знаю, ты мне не веришь, но мне не делали никаких поблажек.
— Но даже если это так…
— В еде были ограничены все. Повстанческая армия доставала продовольствие, где только могла. В джунглях редко встречаются супермаркеты. Иногда мы неделями питались молотым зерном.
Он проглотил еще одну ложку супа, но у Конни тоже вдруг пропал всякий аппетит. Насколько легче было, когда она уверила себя в том, что пленение досталось Говарду относительно легко. Его знакомство с Бангой позволяло ей предполагать это.
— Вкусно, — заметил он, но вновь отложил ложку, так что скорее всего его слова являлись всего-навсего данью вежливости.
Она тоже с трудом проглотила несколько ложек, но, когда стало ясно, что Говард всего лишь ковыряется в пище, встала и убрала тарелки. Об омлете уже не могло быть и речи. Может быть, приготовить какие-нибудь бутерброды?
— Извини, я причинил тебе массу хлопот, — сказал он, появляясь в ведущих на кухню дверях.
— Ничего страшного, — ответила Конни, засовывая поджаренный картофель в печь, чтобы согреть его. — Послушай… может быть, ты сам скажешь, чего хочешь? Я… просто не знаю, что делать в подобной ситуации.
— Я тоже, — сказал он с кривой усмешкой, и у нее возникло подозрение, что это относилось совсем не к еде. — Если не возражаешь, я предпочел бы стакан молока. Мой желудок не привык к такому количеству пищи.
— Нет ничего легче. — Конни вынула из холодильника пакет молока и налила стакан. — Вернемся в комнату?
— А как же твой ужин? — нахмурился Говард.
— Поем позднее, — торопливо ответила она, наливая себе чашку кофе. — Пока хватит этого.
Подождав, пока он устроится на софе, Конни вновь заняла кресло напротив. Горящий в камине огонь согревал комнату, но атмосфера между ними оставалась холодной. Она по-прежнему побаивалась Говарда и все время ощущала его присутствие.
33 
