Последние отзывы

  46  

Конни с неудовольствием взглянула на себя в зеркало. Разве она так уж изменилась, что ему показалось, будто стоит помахать чеком, как можно затащить ее в постель?

Разумеется, нет.

Конни тяжело вздохнула. Что бы он там ни думал, это не так. У нее есть Адам. Она любит его, а он ее и никогда не позволит себе того, что позволил Говард…

Мысли Конни прервались, рядом с ее отражением в зеркале появилось отражение мужа. Пока она размышляла над достоинствами Адама, Говард тихо поднялся по лестнице и теперь стоял в дверях спальни. Пальто так и осталось на нем, руки по-прежнему были в карманах.

— Мне кажется, что ты собиралась принять ванну.

Так вот в чем дело!.. Говард думал, что она должна сидеть в ванне, и решил посмотреть. Но разве ему недостаточно ясно было сказано?

— Я и собираюсь, — раздраженно ответила Конни. — А что тут делаешь ты? Желаешь присоединиться?

— Это мысль! — ответил он, окидывая ее взглядом с головы до ног. — Но на самом деле я хотел объясниться насчет чека. И не уйду отсюда, пока этого не сделаю.

Конни насторожилась.

— Не думаю, что объяснения необходимы.

— А я думаю. — Он вошел в спальню. — Наконец-то до меня дошло, о чем ты подумала, и заверяю тебя: как бы велико ни было мое желание, еще не дошел до того, чтобы платить за свои удовольствия.

Выражение лица Конни не изменилось.

— Долго же до тебя доходило, — язвительно сказала она. — Не хочешь ли ты сказать, что жалеешь о своем поведении на прошлой неделе.

Говард пожал плечами.

— Может быть…

— О, не надо!.. — не в состоянии больше разговаривать с изображением, когда оригинал стоял за спиной, Конни резко повернулась. — Тебе доставляет удовольствие унижать меня. Признайся. Ты просто хочешь доказать, что до сих пор имеешь надо мной… некоторую власть.

— Это не так. — Ответ Говарда был почти автоматическим, но губы его плотно сжались, и он решила, что была ближе к правде, чем ему хотелось признаться.

Он тяжело вздохнул.

— Что ж, ладно. Может быть, в этом и есть некоторая доля правды, но униженной оказалась не только ты, но и я.

— Ты! — не поверила Конни.

— Да, я. — Говард подошел к кровати. — Можно? — спросил он, подразумевая, что хочет сесть. Заметив его бледность, она кивнула. — Наверное, я уже далеко не тот жеребец, каким был раньше.

— Ты шутишь, — охнула Конни.

— Почему же?

Говард откинулся назад, опершись на руки.

— Не хотелось вновь касаться этой темы, но я побывал отнюдь не на каникулах.

— Даже если и так…

— А что если так? — Говард криво усмехнулся, — Я не спал с женщиной больше четырех лет. Тебе не кажется, что это может несколько обескуражить человека? А может быть, я просто потерял сноровку?

Конни не знала, верить ему или нет, но сама эта попытка упростить ситуацию заставляла думать, что он пытается вновь приобрести ее симпатию.

— Почему бы тебе просто не объяснить причину, по которой ты дал мне чек, и не покончить с этим? — язвительно спросила она. — Я больше не злюсь на тебя, а просто устала и хочу, чтобы ты ушел.

Сунув руку в карман, Говард вновь вынул оттуда чек и протянул ей.

— Взгляни на него. Взгляни на сумму. Она тебе ничего не напоминает?

Конни неохотно взяла чек, но ей не надо было смотреть на него, чтобы знать сумму, которая запечатлелась в ее мозгу.

— Нет, — резко ответила она. — Она для меня ничего не значит.

— А должна значить, — нетерпеливо возразил он. — Это сумма аванса, выплаченного Лукасом Эрроузом за книгу. Плюс проценты…

Конни остолбенела.

— Я этому не верю… — начала она, но потом взгляд ее упал на подпись, которая ничего ей не говорила, но внизу, маленькими буквами, было напечатано имя издателя. — О Боже!..

Лицо Говарда несколько просветлело.

— Можно ли это считать извинением?

Конни тряхнула головой. Сначала она не могла произнести ни слова, но потом к ней вернулся дар речи.

— Но почему ты ничего не сказал?

— Я пытался, — сухо напомнил он.

— О Боже!.. — повторила она. — Извини меня, — И, присев рядом с ним на кровать, Конни добавила: — Но я не хочу брать их. Они… они твои.

— Нет, твои, — возразил Говард. — Вчера я виделся с Лукасом, и он вынужден был признаться в том, что заставил тебя вернуть аванс. — Его глаза на мгновение закрылись. — Потому-то ты и продала машину, правда? И дом тоже, хотя тут могло быть и нечто большее, тебе просто не хотелось жить там, где мы некогда жили вместе. Но почему, черт побери, ты нечего мне не сказала?

  46