Особенно,... 
60 
— Один из моих недостатков — это упрямство. Оно досталось мне в наследство от матери. Однажды, поссорившись с отцом, она отказалась разговаривать с ним и держала слово целый месяц, хотя они с отцом страстно любят друг друга. Может быть, я и хочу тебя, потому что я и в самом деле нахожу тебя весьма привлекательным и ничего не могу с этим поделать. Но это последнее признание, которое ты от меня услышишь. Я никогда не отдамся тебе по собственной воле. Заковав меня в цепи, ты дал мне тем самым понять, что я для тебя ничего не значу, что ты ко мне ничего не испытываешь. От мужчины, которому я отдамся, я требую гораздо большего, чем обычная страсть.
— Это значит, что ты по доброй воле отказываешься от того, чего мы оба так жаждем?
Кристен на секунду закрыла глаза. А какого ответа она, собственно ожидала? На нее нахлынула волна горького разочарования. Она вспомнила его слова, сказанные прошлой ночью: «Ты мне не безразлична, Кристен. Конечно же, ты мне нравишься, даже больше. Как ты можешь в этом сомневаться?» Ах, как она глупа и наивна! Никогда больше не услышать ей из его уст таких слов.
Кристен открыла глаза и увидела, что его губы все еще плотно сжаты, а на щеке пульсирует маленькая жилка. Рука, покоившаяся на бедре, сжалась в кулак. Темные брови сошлись у переносицы, а глаза превратились в узкие зеленые щели. Ага! Наконец-то ей удалось вывести его из себя. Ну и хорошо. Во всяком случае хоть что-то у них есть общее.
— Ну, отвечай же, Кристен!
— Да, я нас обоих лишаю этого удовольствия!
— Черт побери! У тебя ничего не выйдет! Ты сказала все, что хотела сказать. А теперь выслушай меня. Возьму я тебя или нет, зависит прежде всего от моего желания, а не от твоего. На какое-то время я предоставил тебе право принимать решение, и в этом заключалась моя ошибка. Но я умею извлекать уроки из своих ошибок. Предоставив выбор тебе, я добился лишь того, что ты вообразила, будто право выбирать принадлежит прежде всего тебе. Но это не так, Кристен. Ты моя рабыня, и я владею тобой безраздельно. Даже твоя жизнь зависит от меня.
Бездушность этих слов возмутила Кристен.
— Никогда! Слышишь? Пусть я принадлежу тебе и ты можешь убить меня, продать или овладеть мной силой, когда тебе заблагорассудится. Но так будет не всегда. Если меня похитят или я убегу, то уже не буду тебе больше принадлежать. Да даже и сейчас, что бы ты себе ни воображал, ты не можешь обладать мной. Твои слова — это пустой звук. Для того, чтобы я на самом деле принадлежала тебе, мне пришлось бы сначала полюбить тебя.
— Я не требую, чтобы ты меня любила, — резко сказал Ройс.
— Ну и прекрасно, — отпарировала она ему тем же. — Ты и не смог бы добиться моей любви. Ты говорил только что о свободе выбора. Возьмешь ты меня силой или нет — это зависит в первую очередь от тебя, это верно. Но захочу ли я тебя — это уже мое дело. А я тебя не хочу, сакс.
— Итак, ты готова оказать мне сопротивление?
— Да.
— Но ты уже могла убедиться в том, что это бессмысленно.
— Нет, я могла убедиться лишь в том, что тобой можно управлять, пустив в ход самую простую уловку.
Она была так взбешена, что призналась ему в этом сейчас сама. С насмешливой улыбкой она издевалась над ним.
— У тебя еще не было возможности в полной мере познать мой строптивый характер. Вчера ночью ты не делал ничего такого, что шло бы вразрез с моими желаниями. И вчера я хотела, чтобы ты мной обладал. Но если ты станешь принуждать меня сейчас, я буду сопротивляться, и смею тебя уверить, это не доставит тебе удовольствия.
Дерзкие слова девушки разожгли гнев Ройса. С его губ сорвалось проклятие. В ярости он швырнул на пол свечу. Кристен показалось, что он бросился на нее прежде, чем погасло пламя свечи, но это было не так, поскольку прыжка она не видела. Его рука схватила ее за запястье и потащила к двери. Кристен подождала, пока они окажутся в тесном коридоре, и лишь тогда сделала попытку освободиться. К великой радости, ей это удалось. Выбежав на лестницу, она услышала несущиеся вслед проклятия Ройса. Однако, прежде чем она успела достигнуть ступенек, Ройс догнал ее, опрокинул на пол и всей своей тяжестью обрушился на нее. Как только он попытался найти точку опоры, чтобы подняться, Кристен, почувствовав большую свободу, ударила его изо всех сил локтем. Он застонал, так как удар пришелся в солнечное сплетение. У Кристен было теперь достаточно пространства для сопротивления. Она повернулась на бок и ударила бы его ногой, не перехвати он вовремя ее ступню. В следующий момент, крепко держа ее за руки и за ноги, он взвалил ее себе на плечо.
60 
