29 
– Так нечестно! – в смятении вскричала Друзилла. – Я хочу бал! Хочу бал!
– Милая, что же нам делать? – спросила леди Эвелин. – В замке только две большие комнаты – эта и картинная галерея.
– Тогда давайте пойдем в галерею, – предложила Джина.
К всеобщему облегчению, оказалось, что галерея сохранилась в приемлемом состоянии. Там было тепло и сухо, и после уборки ее вполне можно было использовать для танцев. На стенах тут и там зияли пустые места, где когда-то висели картины, проданные впоследствии.
– Ценных картин не осталось, – заметил Джон. – Сплошные фамильные портреты, не нужные никому, кроме нас.
– Это ваши предки? – заинтересовалась Джина.
– Вот этот, говорят, Гуи Ле Честер. Картина нарисована в те времена, когда художники еще не знали, как использовать перспективу.
– Поэтому кажется, что у него два глаза на одной стороне лица? – спросила Джина и засмеялась.
– Нет. Я думаю, его таким сделала война. По всем свидетельствам он был свирепым воином. А вот этот рыцарь на белом коне – барон Франкен Честер!
– Ах, – вздохнула Джина. – Это уже лучше.
– Графский титул наш род получил от Генриха VIII, а герцогский от Карла II. Мои предки помогали в его противостоянии Кромвелю и, по семейной легенде, даже какое-то время укрывали его в замке – перед тем как он бежал во Францию. Сев на трон, король наградил их самым высоким титулом. Это Лайонел, самый первый герцог. В этом огромном парике он настоящий красавец, правда?
– Да, красив. Неудивительно, что у него было столько любовниц.
– Что-что? – спросил Джон, думая, не ослышался ли.
– Говорят, что у него в каждой башне этого замка было по любовнице, а его жена ничего не знала.
Его светлость, онемев от изумления, воззрился на нее.
– Но мне кажется, она все же знала, – продолжила Джина.
– В самом деле? – придя в себя, спросил обладатель фамильных портретов самым язвительным тоном, на какой был способен.
– Мужчина не должен думать, что женщина ничего не знает, только потому, что она ничего не говорит.
– Хотите посмотреть еще картины? – холодно спросил Джон.
– С удовольствием.
Но со следующей картиной вышло еще хуже. Как, подумал наследник титула, это непотребство оказалось посреди безобидных фамильных портретов? На картине было изображено несколько возлежащих на диванах женщин, не одетых, а скорее прикрытых тканями. Одна играла на лире, другая смотрелась в зеркало, остальных прихорашивали служанки.
– На эту не обращайте внимания, – поспешно произнес он.
– Но мне она нравится. Это ведь одалиски, да?
– Да, – с хрипотцой в голосе произнес Джон. – Одалиски.
– И вы сейчас думаете: «Откуда она знает, кто такие одалиски?» Боюсь, подобные знания приходят с классическим образованием.
– Вы хотите сказать, – осторожно сказал он, – что знаете, чем… То есть…
– Одалиска – это наложница, живущая в гареме, которую годами учат не думать ни о чем, кроме удовольствий ее господина. Несчастное создание.
– Мне так не кажется. Они жили в роскоши, ни о чем не заботясь.
– Никакая роскошь не возместит скуки и бесцельности подобного существования. «Да, повелитель», «нет, повелитель», «ваше желание исполнено». Ни один человек не стоит этого.
– Возможно, вы правы. Продолжим? Строгий джентльмен на этой картине…
– А вы во время путешествий встречали одалисок? – проказливым голоском поинтересовалась носительница передовых взглядов.
– Строгий джентльмен на этой картине – третий герцог, – непреклонно продолжил Джон.
К счастью, тут в разговор вступила мать.
– Мне кажется, эта комната прекрасно подойдет.
– Я уже представляю, как буду танцевать вальс под звуки скрипки, – мечтательно вздохнула Друзилла. – Все будут смотреть на меня…
– Пойду займусь работой, – сказала Джина.
Остаток дня ушел на подготовку пригласительных писем. Поскольку теперь гостей приглашали и из отдаленных районов, бал было решено перенести на неделю.
– Как славно! – обрадовалась леди Эвелин. – К тому времени ваши братья вернутся из школы.
– Что? – в один голос воскликнули Джон и Друзилла.
– Да, они как раз успеют вовремя. Разве это не чудесно?
Джон и Друзилла принялись наперебой объяснять, почему это недопустимо.
– Мама, если вы думаете, что я позволю этим двум извергам испортить мой бал…
– Мама, у нас хватает неприятностей и без…
– Но, мои любимые, – успокаивающим тоном начала леди Эвелин, – тут ничего не поделаешь. Мы не можем провести бал раньше, потому что тогда приглашения не успеют дойти до всех. Я уверена, Тимми и Роли будут вести себя как ангелочки.
29 
