25 
— Позвольте посмотреть.
Пандора напряглась, стоило ему взять ее за плечи и развернуть к себе. Он склонился с явным намерением осмотреть ранку.
— У вас вся перчатка в крови, надобно ее снять, — посоветовал он.
Она, до сих пор завороженно взиравшая на его золотистые кудри, вздрогнула и уставилась на свою руку. К ее величайшему удивлению, кровь действительно просочилась сквозь кружево.
— О боже! — Она высвободила руку и осторожно стянула длинную перчатку. — Выглядит не так плохо… — На подушечке указательного пальца были заметны маленькие красные точки.
— Дайте взглянуть. — Герцог вновь решительно взял ее за руку, мрачно глядя на струящуюся из ранок кровь. — Вдруг стекло еще внутри?
— Я так не думаю, нет. — Этот небольшой инцидент перестал волновать ее, теперь она пребывала в замешательстве оттого, что Руперт держал ее руку в своей громадной ладони. У нее перехватило дыхание, она полностью отключилась от внешнего мира, из всех чувств осталось только ощущение его длинных худых пальцев на ее коже, таких нежных, таких заботливых.
— Может, будет лучше, если я… — Он не закончил предложение, поднял ее руку и взял раненый палец в рот.
— Что вы делаете? — задохнулась Пандора, поразившись интимности этого жеста. Она и думать забыла про боль, когда его горячий мокрый язык прошелся по ее пальцу, потом Руперт принялся его посасывать. — Руперт! — воскликнула она.
Дыхание ее стало неглубоким, сердце сжалось.
Золотые ресницы поднялись, и сияющие серые глаза встретились с фиалковыми.
Теперь, когда его глаза, казалось, заглядывали ей в самую душу, а его рот продолжал вкушать ее плоть, Пандора и вовсе лишилась дыхания. Какое чувственное, запретное и интимное действо! Оставалось лишь словно со стороны наблюдать за тем, как набухают под платьем ее груди, твердеют соски, а между ног разливается жар. Она была не в силах отвести взгляд от идеально очерченных губ, сомкнувшихся на ее пальце.
Пожалуй, самый душевный и в то же время эротичный момент в ее жизни, словно Руперт касался ее губами там. Жар в лоне стал невыносимым, нежные складочки намокли, вынуждая ее сильнее сжать бедра в тщетной попытке унять дрожь.
— О, силы небесные! — послышался шокированный голосок Хенли, которая без стука вошла в спальню. — Я понятия не имела! Я бы не стала… я думала, его светлость уже ушли… — запинаясь, пустилась она в оправдания.
Руперт невозмутимо передвинулся, закрывая Пандору от любопытной горничной. Крепче сжал руку Пандоры, понимая, что она в любой момент может резко вырвать ее. Он еще раз, потом еще медленно всосал ее палец, мрачно глядя ей в глаза, потом с чмоканьем вытянул его.
— Думаю, никакого стекла не осталось, — вынес он вердикт.
Щеки ее пылали огнем, грудь быстро вздымалась, подчиняясь взволнованному дыханию.
— Отпустите меня, — прошипела она сквозь зубы, когда ее попытки вызволить руку из его мертвой хватки ни к чему не привели.
Губы Руперта изогнулись в улыбке, он еще раз припал ими к ее ранке и только потом разжал пальцы.
— Моя нянюшка твердо верила в то, что поцелуи исцеляют боль куда лучше любого лекарства.
Поцелуи лучше исцеляют боль?
У Пандоры теперь болело там, где она и не подозревала, что может вообще болеть! Но эта боль, ощущения в груди и между ног были даже слишком приятными…
Глава 7
Пандора сглотнула, смачивая горло, и язвительно заметила:
— В таком случае я уже полностью исцелилась, ваша светлость! — Она испепелила его взглядом, прежде чем повернуться к своей горничной, которая так и топталась у порога. — Что такое, Хенли?
Открывшееся зрелище окончательно вывело бедную женщину из равновесия.
— Я пришла помочь… то есть я думала… Может, мне зайти попозже?.. — Хенли нервно взглянула на Руперта. — Я…
— Именно так, — отрезал герцог.
Пандора готова была разорвать его на месте.
— В этом нет никакой необходимости, Хенли. Его светлость уже уходит, — с нажимом проговорила она.
Руперт лениво приподнял брови.
— Мне кажется, наш разговор еще не окончен.
Ее щеки снова вспыхнули то ли от злости, то ли от смущения.
— Думаю, для одного вечера вполне достаточно, ваша светлость.
— В самом деле? — протянул он.
— В самом деле, — поджала она губы. — Хенли, проводи его светлость до выхода.
— Я…
25 
