98 
— Вы могли умереть, в этом вы правы. Я тоже понял, что молчал кое о чем. Буду честен. Я не искал жену. Я считал себя слишком молодым, хотя мои родители намекали мне на обратное. Мне нравилась моя жизнь, нравилось, как один день перетекает в другой. Я был счастлив, доволен, дни мои, как правило, проходили весьма приятно — за скачками, игрой, влюбленностями и танцами. Я говорю как последний повеса, не так ли? Человек без стержня, испорченный игрок, никогда ни о чем не задумывавшийся. Вот что я скажу вам, Роксана: Джулиан как скала. Может быть, потому, что он второй сын, никогда не знал своего отца и считал необходимым показать, чего он достоин. Но, возможно, я несу беспросветную чушь.
— Нет, то, что вы говорите о Джулиане, звучит разумно. Но почему нельзя наслаждаться жизнью, пока есть возможность? Вы не никчемный повеса, Девлин, у вас есть ум и, как ни странно, честь. Я знаю, вы много читаете — почему же вы не добавите книги к списку своих развлечений? Я никогда не слышала, чтобы вы проявляли жестокость или злость. Я думаю о вас как о вполне достойном уважения человеке. И достойном уважения вампире. Мне нравятся вампиры. Вы критикуете себя. А что я? Что сделала я для этого мира? Я тоже просто получала удовольствие от жизни.
— Вы словно луч света во тьме, — просто сказал он.
— Что? Что вы сказали? — Она уставилась на него, но он только покачал головой с легкой улыбкой. — Если я луч света, я хочу знать, что я освещаю.
— Вы освещаете всем жизнь, Роксана. Вы добрая и хорошая и отдаете себя всю тем, кого любите. Я думаю, если вы согласитесь стать моей женой, то будете верны до конца жизни. Вы будете защищать меня, уважать и станете прекрасной матерью. Вы родите будущего герцога Брабанта и, возможно, еще полдюжины детишек, чтобы ему не было одиноко.
— Это очень много детей, Девлин. — Роксана откашлялась.
— Мне нравятся дети. А вам?
Она молча кивнула.
— И если уж быть совершенно честным, дабы отдать вам должное, — мне нравится ваша бледность. Вы почти такая же бледная, как я. Идеальная жена для вампира.
Она открыла рот, но не нашлась, что ответить. Он рассмеялся и чмокнул ее. Девлин почувствовал, как Роксана потянулась к нему, но он не мог пока этого позволить — пока.
— Кстати, о моих любовницах, — начал он.
— Да, — сказала Роксана, отстраняясь, — кстати, о ваших любовницах.
Глава 55
Он снова откинулся назад на локтях и посмотрел на воду.
— Вы знаете, что я нашел одну из своих любовниц в темном переулке, без сознания, почти мертвую? Ее зовут Мэдлин, ей тридцать два года, она потеряла ребенка и хотела умереть.
— И что вы сделали?
— Я боялся, она умрет от потери крови. Принес ее домой, позвал доктора и выходил ее. Она молчала две недели. Первыми ее словами были «Лучше бы вы оставили меня умирать». Она отвернулась от меня. Я не знал, что делать, и попросил домоправительницу, миссис Сэмпсон, следить за ней, но та сделала большее. Она оставила на стуле рядом с постелью Мэдлин иголку, нитки и большой отрез муслина. Двумя днями позже, вернувшись, я обнаружил девушку в одном из моих халатов, она что-то напевала и шила платье.
Хорошее платье, насколько я понимаю. — Он замолчал, взглянул на Роксану и улыбнулся. — Ее полное имя было Мэдлин Галифакс. Она была швеей, негодяи изнасиловали ее, когда она была в лавке одна. Хозяин не проявил к ней ни малейшего сочувствия и уволил — говорят, такое случается часто. Она осталась без средств к существованию и вскоре поняла, что ждет ребенка. Остальное вы знаете.
— Вы содержите ее, Девлин.
— Нет, конечно, нет. Теперь у нее есть лавка на Бонд-стрит. Она превосходная портниха и шьет все мои рубашки. Я, хм, горжусь ею.
Именно тогда Роксана окончательно поняла, что любит этого человека. Любит так сильно, что ей хочется одновременно плакать и петь. Она также поняла — ее чувства гораздо сильнее, чем те, которые она когда-то испытывала к некоему Джону Синглтону.
— Итак, минус одна любовница. Расскажите об остальных. Или они все на самом деле никакие не любовницы, а вы просто придумали себе образ, чтобы поднять престиж среди мужчин и не дать никому догадаться, какой вы прекрасный человек?
— Я не святой, Роксана. Я всегда любил женщин, любил их аромат, любил прикасаться к ним и… не важно. Я не донжуан. Я уже почти пять лет с двумя женщинами. Я нравлюсь им, как они говорят мне, не меньше, чем они нравятся мне. Они не хотят выходить замуж, им нравится, что я есть в их жизни. Мы друзья, и нам нравится быть вместе.
98 
