Особенно,... 
95 
Она не выдержала и расплакалась. Однако прощание было недолгим. Дино торопил жену, чтобы успеть к назначенному сроку. Впереди их ждал Париж.
Впервые очутившись в столице, Джулио Гальяни прилагал все усилия к тому, чтобы в нем ненароком не распознали незадачливого провинциала, не подозревая, что Париж — город, где большинство людей увлечено только собой.
Получив желанный отпуск, он поехал бы на Корсику, если б ему было чем похвастать перед жителями Лонтано, однако он до сих оставался одним из сотен тысяч безымянных солдат наполеоновской армии.
Вместо родины Джулио дерзнул отправиться в Париж, а все потому, что он продолжал верить в свою звезду, в то, что некое стечение обстоятельств поможет ему проложить путь к успеху.
Широкие улицы в районе Дома инвалидов обрамляли высокие деревья, на бывших огородах близ Военной школы был разбит плац для парадов и учений, названный Марсовым полем. Над Сальпетриер вилась голубоватая дымка вечернего воздуха, красивые здания на левом берегу Сены сверкали в свете заходящего солнца.
Совсем иное Джулио видел на окраине предместья Тампль, где ему пришлось остановиться. Эти кварталы больше напоминали деревню. Улицы были покрыты грязью, представлявшей собой смесь помоев, нечистот, глины и лошадиного навоза и местами доходившей до щиколоток. Прохожие прилагали немало усилия для того, чтобы не быть забрызганными с головы до ног проезжающими повозками. Женщины перепрыгивали через лужи, беззастенчиво приподнимая подолы: Джулио не раз видел их чулки и даже подвязки.
Хотя он решил экономить скудное солдатское жалованье, однако, приехав в Париж и сняв комнату в дешевой гостинице, прежде всего велел приготовить ванну. Стенки большой жестяной лохани позеленели, воду принесли едва теплую и мутноватую, но все же Джулио старательно вымылся с головы до ног и попытался хотя бы немного почистить потрепанный и выцветший мундир.
Он шел по улицам с гордо поднятой головой, словно желая продемонстрировать заносчивым парижанам свою корсиканскую гордость, которая стоила больше любого золота.
Джулио с трудом отыскал дом полковника де Сент-Эньяна и осторожно позвонил. Ему открыл ливрейный лакей с таким надменным выражением лица, словно служил во дворце самого императора.
— Что вам угодно? — спросил он, опуская обращение «сударь».
— Мне необходимо видеть полковника де Сент-Эньяна.
— Вы хотите сказать, генерала?
Джулио на мгновение растерялся, но после уверенно подтвердил:
— Да.
— Прошу вас представиться.
— Меня зовут Джулио Гальяни.
— Господина нет дома. Я спрошу у мадам, — холодно произнес лакей и исчез, оставив посетителя на улице.
Джулио решил, что попал в крайне неудобную ситуацию. Он подумывал уйти, но тут дверь вновь отворилась, и показалось кислое лицо все того же лакея.
— Мадам приказала провести вас наверх.
Джулио поднялся по устланным коврами ступенькам и очутился в маленькой прихожей, где стояли две жардиньерки в виде бронзовых алтарей, на которых громоздились большие вазы с букетами роз. Из соседней комнаты доносилась музыка и веселые голоса. Джулио было неловко от того, что на нем потрепанная полевая форма и тяжелые, забрызганные грязью сапоги.
Дверь отворилась, и появилась, по-видимому, хозяйка дома. Сначала Джулио решил, что ей немногим за двадцать, но потом понял, что ошибся по крайней мере на десяток лет. Женщина обладала стройной фигурой, а следы возраста на лице скрывал толстый слой пудры и румян.
Он коротко, по-военному поклонился и назвал свое имя.
— Джулио Гальяни? Я Амалия де Сент-Эньян. Мне доложили, что вы хотите увидеть моего мужа? Он в отъезде. Вернется через несколько дней. Может быть, я сумею вам помочь?
Джулио растерялся. Не мог же он сказать: «Я спас ему жизнь и явился для того, чтобы получить благодарность!».
— Господин полковник, то есть генерал приглашал меня зайти, если я окажусь в Париже, — пробормотал он, кляня себя за глупую самоуверенность и неоправданную дерзость.
Хозяйка склонила голову набок, и в ее ушах задрожали сережки.
— Не вы ли тот самый солдат, который вынес моего супруга с поля боя, рискуя собой?
Джулио смутился.
— Не совсем так, но…
— Вы итальянец? — перебила она.
— Корсиканец.
— О! — промолвила она, слегка отступила назад и добавила: — В моем доме гости, прошу вас присоединиться к нам. Не беспокойтесь, у нас все запросто.
95 
