103 
— Но в таком случае те тюбики приняли бы другую форму, — возразил Лиам, только вернувшийся с Западного побережья.
— Каждый тюбик чуть отличается по форме, — принялся терпеливо объяснять Эйб. — Более округлые, более бугристые — подобные тюбики не имеют гладкой ровной формы. Их выдал вес, а не внешний вид.
— И получается, — вставила Делия, — что одна сестра, Давина, хотела избавиться от улики, в то время как другая, Уда, подумала, что лучше на всякий случай улики сохранить.
— Давина была права, — вставил реплику Тони. — Избавься они от посылки, мы оказались бы в прискорбном положении.
— И теперь они под подозрением, — добавил Кар — майн. — В случае с Удой ее возможная вина стала достоянием общественности и предметом судебного разбирательства.
— Хотел бы я знать причину убийства Джона Холла, — проронил Лиам, выглядящий утомленным после перелета, но достаточно проснувшимся.
— Она неоднозначна, Лиам. В прошлом — былые грехи, былая ревность.
— Так кто убил Эмили Танбалл? — спросил Донни.
— Давина, — ответил Кармайн. — Она решительная женщина, насколько только может таковой быть эмигрантка. Что сестры Савович вынесли в собственной стране, что им пришлось пережить, чтобы оттуда выбраться, — здесь любое воображение спасует. И Давина заботится о своей семье. Уда, младенец Алексис, Макс. Эмили представляла для нее опасность, возможно, никак не связанную с последними событиями. Давина вполне способна воспользоваться переполохом, вызванным смертью Джона Холла, чтобы устранить эту вечно мешающую занозу — Эмили. Таким образом, отодвигаем ее убийство в сторону. В данном случае целью нашего главного отравителя было нас отвлечь.
Кармайн привстал со стола и начал расхаживать по комнате.
— Кроме трех тетродотоксиновых отравлений у нас имеется убитая выстрелом Эдит Тинкерман. Убийца понимал, что не может позволить ей остаться в живых, но и убивать не хотел. Согласно имеющейся информации, он навестил ее в понедельник вечером, тринадцатого января, и выпил с ней, попутно выяснив, что она о нем знает. Очевидно, дело в бумагах из тайника Тинкермана. Секонал горький на вкус, следовательно, должен был быть добавлен в достаточно крепкий и насыщенный напиток. Или убийца дал ей таблетку, придумав какую — нибудь правдоподобную причину. В любом случае он позволил ей заснуть прямо за рабочим столом Тинкермана. Наш убийца вернулся около девяти утра во вторник, уверенно вошел в дом и сделал «выстрел КГБ». Исходя из фактов, он не хотел ее убивать, но испугался быть пойманным.
— Если это Хантер, как он мог, черт возьми, не привлечь внимания? — спросил Тони. — Я все время об этом думаю, Кармайн.
— Зима. Люди укутаны в одежду. Тем утром дул пронизывающий ветер. Как много ты замечаешь в такую погоду на пути от дома к машине? — спросил Эйб. — В Басквоше температура воздуха опустилась до минус трех градусов, а пронизывающий ветер снизил ее еще сильнее. Я могу понять, почему никто не заметил Хантера, Кармайн, но не могу понять, как никто не заметил его старый драндулет «Шевроле»? В Басквоше? Люди в Басквоше не ездят на древних машинах, даже подростки.
— Он мог быть не на своей машине, — ответил Кармайн. — Вот почему ему не удалось застрелить ее раньше. Ему пришлось одолжить машину у кого — то, кто владел приличным транспортом, но не мог сделать этого, пока хозяин не доберется до работы. Скажем, в восемь утра: человек жаждет приступить к новому проекту, которым его озадачил доктор Джим Хантер.
— Тогда стоит нам найти того, кто одолжил ему машину, и мы поймаем убийцу! — с восторгом воскликнул Лиам.
— Не думаю, что Хантер спрашивал разрешения. Он должен был знать, где его сотрудники держат ключи. Он просто взял нужные ему, а позже положил их на место. Если бы его застукали, он рассказал бы заранее подготовленную историю, но этого не произошло, — пояснил Кармайн.
— И мы не сможем найти в машине ни отпечатков пальцев, ни фантиков от его любимых конфет, — добавила Делия. Она посмотрела Кармайну в глаза. — Вы уверены, что это Джим Хантер, шеф?
— Да. И я никогда не сомневался. Никто больше не подходит, ребята. Савович? Недостаточно знаний. Я уверен, что Джим Хантер убедил Джона Холла показать ему шею сзади еще до захода в кабинет. «О боже, Джон, по твоей шее что — то ползет!» Джон наклоняет голову вперед и не видит, что делает Хантер. Последний достает шприц, чуть приподнимает кожу кончиком иглы и вводит ее вбок, а не вниз. Всего пару капель подкожно. Яду понадобилось больше времени, чтобы добраться до позвоночной артерии, — скорее, минут двадцать пять, а не десять.
103 
