33 
— Помогите мне сдвинуть стул, мадемуазель, — сказала Женевьева. — Пружина под ним.
Мы вместе сдвинули преподобный стул, и Женевьева свернула коврик:
— Вот, — продолжала она. — Я нажимаю здесь... и смотрите, что происходит.
Раздался скрежещущий звук, и большая квадратная дыра появилась в полу.
— В давние времена все делалось быстро и бесшумно. Взгляните вниз, мадемуазель. Не многое можно увидеть, правда? Но здесь есть веревочная лестница — она хранится в шкафу. Дважды в год слуги спускаются туда, наверное, для уборки. Конечно, там сейчас все в порядке. Никаких костей и разлагающихся трупов, мадемуазель. Только привидения... а вы в них не верите.
Она принесла веревочную лестницу, повесила ее на двух крюках, закрепленных под полом, и опустила ее вниз.
— Ну как, мадемуазель, вы спуститесь со мной? — смеясь, она начала спускаться по лестнице. — Я же знаю, вы не боитесь.
Она ступила на пол внизу, и я последовала за ней.
Мы очутились в небольшой камере; из открытого люка в нее проникало немного света, но его было достаточно, чтобы осветить печальные надписи на стенах.
— Посмотрите, здесь отверстия в стенах. Они были сделаны специально. Узники думали, что через них отсюда можно выбраться. Это что-то вроде лабиринта, в котором можно заблудиться; они думали, что если им удастся найти дорогу среди этих ходов, они вырвутся на свободу. Но возвращались они опять в каменный мешок. Это называется изощренной пыткой.
— Как интересно, — сказала я. — Я никогда ни о чем подобном не слышала. Это изобретение должно быть единственным в своем роде.
— Хотите посмотреть, мадемуазель?! Я знала, что вам захочется, потому что вы же не боитесь? Вы очень смелы, и вы не боитесь привидений.
Я подошла к отверстию в стене и сделала несколько шагов в темноту. Я прикоснулась к холодной стене и через несколько секунд осознала, что ход заканчивается тупиком: это была просто выемка в толстой стене.
Я обернулась и услышала тихий смешок. Женевьева поднялась вверх и уже поднимала за собой лестницу.
— Вам так нравится прошлое, мадемуазель, — сказала она. — Здесь оно есть. Де ла Талли до сих пор оставляют свои жертвы умирать в темницах.
— Женевьева! — пронзительно закричала я.
Она смеялась.
— Вы лжете, — так же резко ответила она. — Но, наверное, сами об этом не подозреваете. Сейчас самое время выяснить, боитесь ли вы привидений!
Крышка люка со стуком захлопнулась. На мгновение темнота показалась кромешной, а потом мои глаза привыкли к ней. И через несколько секунд весь ужас моего положения стал доходить до меня.
Девочка замыслила это вчера вечером, когда ее отец предложил ей показать мне замок. Через какое-то время она освободит меня. Все, что мне нужно делать, это сохранять спокойствие, отбрасывая даже мысль о страхе, и ждать, когда меня освободят.
— Женевьева! — позвала я. — Открой люк немедленно.
Я знала, что моего голоса не слышно. И стены, и плиты над моей головой были необыкновенно толстыми. Какой был бы смысл в каменных мешках, если бы оттуда доносились крики жертв? Само их название предполагало, что происходило с теми, кто был туда заключен. Забвение!
Как глупо было довериться ей. Я поняла ее сущность при нашей первой встрече, и все-таки позволила ввести себя в заблуждение притворной кротостью. А что, если это более, чем шалость? Что, если она испорченная, злая девочка?
С неожиданным ужасом я спросила себя, как будут развиваться события, когда обнаружится мое исчезновение. Но когда это может произойти? Не раньше вечера, когда ко мне в комнату принесут поднос с едой или пригласят на семейный ужин. И тогда... Неужели мне придется ждать несколько часов в этом отвратительном месте?
Потом другая мысль пришла мне в голову. Что, если она направилась в мою комнату, спрятала мои вещи, создав видимость, что я уехала? Она могла даже написать подложную записку, объясняющую, что я уехала, потому что осталась недовольна приемом... или просто потеряла желание делать эту работу.
Способна ли Женевьева на такой поступок?
Не исключено — она ведь дочь убийцы!
Справедливы ли мои подозрения? Я почти ничего не знала о тайне, связанной с женой графа — я знала лишь, что тайна существует. Но эта девочка была со странностями; она была распущенной; и теперь мне казалось, что она способна на все.
В эти первые минуты приближающейся паники я почти поняла, что должны были чувствовать жертвы, оказавшись в этом жутком месте. Но мое положение было все же несколько иным. Они падали сюда, ломая конечности; я, по крайней мере, спустилась по лестнице. Я была жертвой дурной шутки, они были жертвами мести. Это совсем другое. Скоро крышка люка откроется, появится голова девочки. Я буду очень строга с ней, но при этом не проявлю никаких признаков страха и сохраню свое достоинство.
33 
