178 
– Я буду обвинять вас в том, в чем сочту нужным обвинить, – прокричал капитан. – Я называю вас трусом, сэр, вы слышите, и позабочусь о том, чтобы вас повесили за ваши поступки и оскорбление, нанесенное вами старшему офицеру.
Тут уж подняли крик и наши моряки, а двое из них, Вильям Перселл и Джон Холлетт, поспешили встать на сторону мистера Фрейера и принялись орать на капитана, утверждая, что это он довел нас до нынешнего несчастного положения, и обещая рассказать об этом, когда мы вернемся в Англию. Мистер Блай счел, что с него довольно, и обратился к каптенармусу «Ресурса», и – поверите ли? – уже через час все трое, Фрейер, Перселл и Холлетт, сидели поодиночке в трюме, под арестом да еще и в цепях – капитан сказал, что так им будет удобнее размышлять об их сегодняшнем поведении.
В общем, обстановочка на борту сложилась мрачная, и я впервые задумался о том, сочтут ли нас – вернее сказать, капитана – по возвращении в Англию героями, в чем я всегда был уверен.
Или отнесутся к нам совсем иначе?
На Яву мы прибыли в растрепанных чувствах. Я и представить себе не мог, какое продолжение получит наша история – будут ли моряки бунтовать и ругаться до самой Англии или найдутся среди них трезвые головы, которые угомонят забияк, и все закончится благополучно.
Глава поселения на Яве уведомил капитана, что в ближайшее время в Англию отправятся два судна; первое, голландский корабль «Усердие», должен был отплыть через несколько дней, второе – неделей позже. Судами они были торговыми, пассажиров обычно не брали, однако второй корабль мог принять на борт немалое число людей. Узнав, что на «Усердии» найдется всего лишь три места, капитан выбрал себе в спутники своего клерка мистера Сэмюэля и меня.
– Я протестую, сэр, – заявил мистер Фрейер. К тому времени его уже освободили от оков, однако обвинений капитан с него не снял. – Как второй по званию офицер, я должен отплыть с вами на этом корабле.
– Оскорбив старшего офицера, сэр, вы лишились какого-либо звания, – тихо ответил капитан – тоном, говорившим, что никаких больше споров он не желает, что распре между ним и штурманом следует положить конец. – И если вы по-прежнему считаете себя офицером, состоящим на службе короля, я предлагаю вам принять под свое начало моряков, которых оставляю с вами. Мы еще встретимся в Англии, и довольно скоро, это я вам обещаю.
– Да, сэр, – согласился, прищурившись, мистер Фрейер. – Мы еще встретимся.
– Именно это я и сказал, разве нет? – резко ответил капитан. На мой взгляд, оба они походили на малых детей, которых следовало бы высечь.
Так или иначе, но все оставшиеся в живых моряки пришли в порт, чтобы попрощаться с нами, и капитан счел своим долгом пожать каждому из них, включая и мистера Фрейера, руку, пожелать на будущее попутного ветра и спокойного возращения домой, а затем поднялся по сходням, неся под мышкой свой блокнот, и скрылся из глаз. За ним последовал мистер Сэмюэль, а я остался, чтобы проститься с товарищами, такими теперь уже давними, пережившими плечом к плечу со мной сорок восемь мучительных дней и, подобно мне, уцелевшими.
– До свидания, моряки, – сказал я, и, клянусь, мне было трудно не заплакать, ибо я ощущал кровную близость с каждым из них. – Нам с вами будет что вспомнить, верно?
– Это уж точно, паренек, – ответил мне Вильям Пекоувер, глаза которого тоже влажно поблескивали. – Дай мне пожать на прощанье твою руку.
Я кивнул, мы обменялись рукопожатиями, потом я пожал руки всем остальным, и каждый сказал: «Удачи, Турнепс» или «Встретимся в Англии, Турнепс», я видел, что все они жалели о расставании со мной. Так странно было понимать, что приключения наши закончились.
– До свидания, мистер Фрейер, сэр, – сказал я и повернулся к сходням, и он проводил меня до них – туда, где другие моряки услышать нас не могли. – Надеюсь, вы не сочтете меня дерзким, сэр, если я скажу, что служить рядом с вами было для меня удовольствием. Я проникся огромным уважением к вам.
Произнеся это, я нервно сглотнул, потому что слова мои все-таки были дерзки.
– Спасибо, Джон Джейкоб, – ответил он, в кои-то веки прибегнув к моему настоящему имени. – Ты рад возвращению домой?
– Вообще-то, сэр, я стараюсь особо об этом не думать.
– Ты окажешься там раньше нас. Я хотел бы попросить тебя… – Он умолк, прикусил губу, выбирая правильные слова. И наконец: – Мастер Тернстайл, когда ты вернешься в Англию, тебе зададут немало серьезных вопросов на самые разные темы. Конечно, ты предан капитану. Я и сам был бы предан ему, если бы чертов дурак мне это позволил.
178 
