Хозяин дома нарочито медленно наклонил свою голову и жадно припал к девичьим губам. Теперь она знала, каким может быть поцелуй нелюбимого человека. Когда губы Конрада касались ее, она испытывала восторг, возносивший ее к вершинам блаженства, а поцелуй дона Мигеля не вызвал в ней ничего, кроме отвращения и желания убежать прочь.
Губы его были сильными и властными. Его руки крепко сжимали Камалу в железных объятиях, и она поняла, что под броней железного самообладания, коего от него требовали воспитание и присущая испанцам гордость, кроется свирепое желание, которое Камала ощущала каждой клеточкой тела. Ей захотелось сжаться в комок, исчезнуть, раствориться в воздухе.
Поцелуй сделался более настойчивым, по-звериному страстным. Несмотря на свою неискушенность в вопросах любви, Камала не могла не понять, насколько жесток и похотлив дон Мигель.
Наконец, поняв, что девушка больше не может дышать и вот-вот лишится чувств в его объятиях, он выпустил ее.
— Вы очень желанны, — произнес он охрипшим голосом. — Завтра вы будете моей!
Камала невольно прижала кончики пальцев к опухшим губам.
— З-з-завтра?! — пролепетала она и, чувствуя, что больше ни минуты не вынесет в его присутствии, выбежала из комнаты, терзаемая страхом, которого никогда еще не знала в жизни.
Больше всего ей сейчас хотелось найти Конрада и броситься в его объятия. Ей была нужна его поддержка, ощущение покоя и безопасности, которое он неизменно дарил ей; уверенность в том, что с ней ничего не случится, пока он рядом.
Однако пока Камала бежала по коридору, она вспомнила, что от ее поведения зависит успех их побега. Если Конрад увидит, что она расстроенна и напугана, он может наброситься на дона Мигеля и вызвать его на поединок.
Камала остановилась и заставила себя успокоиться. Она чувствовала на себе взгляды слуг, но сейчас это было совершенно не важно.
Самое главное — не рассердить Конрада, а значит, ничего не говорить ему о ненавистном поцелуе дона Мигеля.
Медленно шагая, Камала остановилась перед огромным зеркалом в инкрустированной золотом раме. От бега ее волосы растрепались. Она машинально поправила прическу и увидела, как блеснул отразившийся в зеркале бриллиант подаренного доном Мигелем кольца.
Оно показалось ей еще одной цепью, в которую ее хотят заковать.
Опасаясь, что дон Мигель может в любой момент выйти из своего кабинета, Камала зашагала дальше по коридору, стараясь обрести столь нужное ей спокойствие, чтобы предстать перед Конрадом и двумя другими мужчинами, которые находятся сейчас в гостиной.
Ужин, как ей показалось, тянулся бесконечно долго. Было нелегко держать себя в руках и пытаться беспечно болтать, отвечать на вопросы, обсуждать прогулку и красоты местной природы, слушать, как дон Мигель хвастливо рассказывает о своих владениях, богатстве и планах на будущее.
Когда Камала почувствовала, что самообладание ее на исходе и она вот-вот не выдержит и расплачется, ужин закончился и все разошлись по своим спальням.
Ближе к полуночи она внезапно осознала, что ждать прихода Хосефы придется еще не менее часа.
Она позволила служанкам раздеть себя и, как только те ушли, встала, накинула на плечи шаль и подошла к окну, чтобы полюбоваться лагуной.
К счастью, ночь была темной. На этот раз луны на небе не было, хотя звезды сияли ярко. Лагуна, окруженная стеной леса, казалась укрытой тенью.
Камала стояла перед окном, глядя вдаль и пытаясь молиться, однако ей с трудом давались знакомые с детства слова.
Услышав за спиной какой-то звук, она обернулась и увидела, что в комнату через отверстие в стене вошел Конрад. Сдавленно вскрикнув, Камала повернулась и бросилась к нему. Он обнял ее и крепко прижал к себе.
— Что тебя так расстроило, моя дорогая? — шепнул он ей на ушко, чувствуя, что она вся дрожит.
— Ничего… ничего, — поспешила ответить Камала. — Просто я боюсь… за тебя и за меня.
Конрад взял ее за руки и тихо сказал:
— Именно для того, чтобы поговорить об этом, я и пришел к тебе.
— Не опасно ли приходить так рано? — с тревогой в голосе спросила Камала.
— В моей комнате остался Спайдер, — ответил Конрад. — Он даст мне знать, если кто-нибудь пожелает меня увидеть. Но я не думаю, что именно сейчас кто-то побеспокоит нас.
Сказав эти слова, он подвел Камалу к небольшому дивану возле окна.
Она села, и Конрад опустился рядом с ней. На этот раз он не стал обнимать ее, и Камала напряженно ждала, что он ей скажет.