Особенно,... 
91 
— Он наверняка очень устал, — предположила Камала.
— Кто угодно может устать, только не хозяин, — снова улыбнулся Спайдер. — Он счастлив, что командует кораблем, и потому ведет себя как мальчишка-школьник.
Камала рассмеялась. Она понимала, что это значит для Конрада да и для них всех. Ведь им удалось привести корабль из Мексики в Гавану!
Она без усилий поднялась к тому часу, когда закончилась сиеста, чтобы отправиться в порт Гаваны.
Было довольно жарко и душно, однако солнечный свет, струившийся в иллюминаторы, наполнял каюту золотым сиянием.
Когда Камала наконец встала и оделась, она выбрала самое, на ее взгляд, красивое из множества других не менее великолепных платьев, висевших в шкафу.
Она никогда не предполагала, что станет обладательницей столь богатой коллекции прекрасных нарядов.
Платье, которое, как она надеялась, понравится Конраду, было сшито из белого муслина и украшено кружевными оборками и голубыми лентами, привезенными, скорее всего, из Франции.
В талии его перехватывал голубой шелковый поясок. К платью также прилагалась забавная муслиновая шляпка с целым ворохом кружев и лент, а также крошечный зонтик на длинной ручке.
Камала вышла на палубу, где ее должен был ждать Конрад, и с первого взгляда поняла, что он любуется ею.
Она еле сдержалась, чтобы не броситься к нему в объятия и признаться, что несказанно рада тому, что они наконец в безопасности. Вместо этого Камала сдержанно поклонилась, скользнув подолом юбок по доскам палубы.
"Кстати, — отметила она, выпрямившись, — каким красивым и свежим он сегодня выглядит!"
На Конраде был отлично сидевший на его стройной атлетической фигуре черный сюртук, ранее принадлежавший дону Мигелю и не без усилий перелицованный Спайдером. Его элегантно дополняли белая накрахмаленная рубашка и высокий галстук.
Их ожидала лодка, которую гребцы направили к гавани. По пути Камала имела возможность по достоинству оценить ее красоту.
На нее произвел неизгладимое впечатление замок Эль-Морро, его сложенные из серого камня башни и зубчатые стены. Рядом с замком расположилась крепость Ла-Кабанья с ее бело-розовыми бастионами.
Повсюду радовали глаз краски цветущих кустарников, пальм, живописных домишек с голубыми и красными фасадами, лепившихся к скалам. Дома казались пустыми по той причине, что в них отсутствовали оконные стекла. Но самое главное зрелище, от которого захватывало дух, — это огромное количество кораблей в бухте. Здесь были величавые военные суда, торговые корабли со всех концов света, траулеры, шхуны, яхты и бесчисленные рыбацкие лодки.
— Какая красота! — ахнула от восхищения Камала.
— Верно, красота, — согласился с ней Конрад.
В эти мгновения он смотрел на нее, и Камала поняла, что он имеет в виду отнюдь не гаванскую бухту.
У причала их ждала забавного вида карета, почему-то показавшаяся Камале верхом уродства. Правил ею негр, сидевший на лошади, одетый в потрепанную грязную ливрею и огромные сапоги с отворотами.
Как только они сели в карету, Конрад взял ее за руку.
— Я люблю тебя, — признался он. — Только сейчас, когда мы прибыли в Гавану, я могу сказать тебе об этом.
— Мы в Гаване… И в безопасности! — облегченно вздохнула Камала.
— Да, мы в безопасности, — согласился Конрад. — Это была безумно опасная игра, дорогая, но мы вышли из нее победителями!
— Главным образом благодаря тебе.
У Камалы от волнения перехватило горло. Она даже поспешила опустить взор, чтобы он не заметил слез в уголках ее глаз.
— Если бы нас постигла неудача, — тихо ответил Конрад, — это стоило бы жизни нам обоим. Но нам повезло.
— Не могу даже представить себе, чтобы ты не довел до конца то, что задумал совершить, — тихо сказала Камала.
Конрад собрался что-то ответить, но в следующее мгновение карета остановилась возле лавки. Увидев, что здесь продаются ювелирные украшения, Камала вопросительно посмотрела на своего спутника.
— Дай мне, пожалуйста, твою перчатку, — попросил тот и улыбнулся. — И тогда я избавлю тебя от нескольких минут смущения.
Она не сразу поняла, что он имел в виду, но потом протянула ему перчатку с левой руки.
Взяв ее, Конрад вошел в лавку.
Камала тотчас догадалась, что он там покупает. Сердце затрепетало: ведь это было то, о чем она страстно молила Всевышнего, о чем грезила и тосковала; это было то, что Зомба назвала ее "заветным желанием".
91 
