46 
Мне во всяком случае не хотелось прогневать леди Кредитон. Пока что мне нечего было опасаться в этом смысле. Видно было, что она мной довольна. Куда больше, чем довольна мисс Беддоус, вызвавшей ее явный гнев.
Я спустилась в сад. Рекс был уже там.
— Похоже, сад доставляет вам удовольствие, сестра Ломан, — сказал он. — По-моему, вам он очень нравится.
— Да, нахожу его подходящим. — Он недоуменно поднял брови, и я уточнила: — Достойным своего Замка.
— Сестра Ломан, вам не кажутся смешными мы и наши нравы?
— Возможно, — в тон ему ответила я. — Впрочем, меня нетрудно рассмешить.
— Это большой дар. Жизнь оказывается куда терпимей, когда находишь ее забавной.
— До сих пор я всегда находила ее сносной.
— Если мы забавляем вас, то и вы занимаете меня, — усмехнулся он.
— Рада слышать. Это много лучше, чем заставлять грустить или наводить скуку.
— Не могу представить, чтобы вы были на такое способны.
— Здесь я должна сделать реверанс и вымолвить: «Спасибо, добрый господин»?
— Вы так не похожи на молодых дам, с которыми я встречаюсь.
— Еще бы! Я зарабатываю себе на жизнь.
— Вы действительно самый полезный член нашего сообщества. Как, должно быть, приятно быть одновременно полезной и красивой.
— Определенно приятно слышать, когда тебя описывают такими словами.
— Сестра Ломан звучит немного сурово. Вам не подходит. Мне бы хотелось думать о вас как-то по-другому, не как о сестре Ломан.
— Насколько я поняла, вы интересуетесь моим именем. Меня зовут Шантель.
— Шантель. Как необыкновенно и… замечательно.
— Больше мне к лицу, чем «сестра»?
— Несравненно больше.
— Шантель Спринг Ломан, — назвалась я.
Он спросил, откуда мне досталось такое имя. Я рассказала, как моя мама увидела его на надгробии. Кажется, его увлек мой рассказ. Он провел меня в оранжерею, где давал садовникам указания по поводу цветов, которыми предполагается украшать дом в дни большого приема. Он спрашивал моих советов, и я щедро раздавала их. Как, однако, лестно, когда твои пожелания тотчас передают садовникам в форме приказов, выраженных словами: «Так и сделаем».
8
21 мая. Уже два дня в доме идет драма. По-моему, она началась раньше, чем я сообразила. Заметив, что Джейн Гудвин, служанка Валерии Стреттон, чем-то обеспокоена, я справилась, здорова ли она.
— Я вполне здорова, сестра, — ответила она.
— Мне показалось, вы чем-то озабочены.
— О нет-нет, — заторопилась возразить она и поспешно удалилась.
Так я догадалась, что что-то происходит. Я задумалась над тем, что могло случиться в западной башне и каково отношение Валерии к возвращению сына. Не терпелось его увидеть? Наверное. Судя по отзывам, он такой необыкновенный. Жена просто без ума от него, даже милая моя ледышка Анна чуть было не влюбилась — у матери тем более есть причины праздновать его возвращение. Я давно раскусила характер Джейн Гудвин: она из тех, кто создан для служения другим. Едва ли у нее когда-либо была собственная жизнь: центром ее существования должна быть хозяйка и наперсница, в данном случае Виктория Стреттон. Коль Джейн была взволнована, значит, с Валерией что-то неладно.
Было около девяти вечера. Накормив Моник, я читала, когда в мою дверь постучала Джейн.
— О сестра, — обратилась она ко мне, — прошу вас, пойдемте быстрее. Миссис Стреттон…
Я поспешила в западную башню и нашла Валерию Стреттон на кровати с искаженным от боли лицом. Я тотчас распознала причину: ту, которую подозревала и раньше. Я повернулась к Джейн и распорядилась:
— Мне сейчас же нужен доктор Элджин.
Джейн убежала. Лично я ничем не могла ей помочь. С первого взгляда на больную я подумала о сердце: симптомы напоминали приступ грудной жабы. Я склонилась над ней.
— Скоро пройдет. По-моему, уже слабеет.
Она не отвечала, но, кажется, испытывала облегчение от того, что рядом была я. Меня насторожил ее вид. На ногах у нее были высокие сапожки, испачкавшие грязью стеганое покрывало. С головы съехала примятая шляпка. Особенно бросалась в глаза плотная вуаль, под которой она, должно быть, прятала лицо. Она куда-то выходила. Ни за что бы не поверила, если бы сама не видела сапожек и шляпки. Зачем она выходила в таком наряде под ночь?
Боль утихала. Такие атаки обыкновенно длятся до получаса, к тому же с ней случилась не самая сильная. Однако сигнал тревожный. Я осторожно сняла с нее сапожки: они были все в грязи. Потом сняла шляпку, но не стала трогать пальто, так как не хотела шевелить ее до прихода доктора.
46 
